зализывали общие раны, утешали один другого. Когда они занялись любовью, то в первый раз вместе достигли оргазма.

Примерно месяц спустя бездомный нашел тело Чэн Вэньцзюя под мостом. Большая часть мягких тканей сгнила, остатки объели рыбы и крабы. Криминалисты не нашли очевидных следов преступления. Семья от дальнейшего расследования отказалась. В конце концов, он был непослушным и сам мог убежать. Смерть списали на несчастный случай.

Пол присутствовал на похоронах, со скорбным лицом глядя на увеличенное фото мальчика. Было ли это раскаяние?

Он и сам не знал.

25

Внезапный свет показался ей ослепительным. Непроницаемая чернота, в которую она смотрела, начала переливаться. Иви пошатнулась, но умудрилась устоять.

– И что мне с тобой делать? – бормотал Пол себе под нос, опять и опять.

Иви прилагала максимум усилий, чтобы не опускать веки. «Открой глаза», – мысленно кричала она себе. Надо было держаться. Другого шанса не будет. Прищурившись, чтобы дать глазам адаптироваться, она разглядела Пола: тот сидел на краю кровати, держа между указательным и средним пальцами очки в тонкой золотистой оправе и растирая ладонями щеки. Вид у него был изможденный.

– Я же тебя предупреждал, говорил не вмешиваться, – шептал он. – Повторял тысячу раз, но ты не слушала.

– Почему? – спросила Иви. Голос у нее был грубым, как наждак. Из угла рта потекла слюна. Со стороны, наверное, казалось, что на ее губах выступила пена.

– Я просил Чун Кайи тебя придержать.

С кем он говорил – с ней или сам с собой?

– Не произноси его имя. Ты не имеешь права.

Наконец-то он поднял голову и посмотрел в ее яростные, пронзительные глаза.

– Я не имею отношения к Хансу. Я ни при чем.

– Хансу? – переспросила Иви. Кровь и слизь хлюпнули у нее в горле.

Пол резко тряхнул головой.

– Я не виноват в его смерти.

Иви равнодушно фыркнула.

– Я его не трогал. Он был хорошим парнем, и я соболезную твоей потере.

– Мяо… ли? – пробормотала она, глядя на пол.

– Никогда. Я ни разу не был в Мяоли. Не знаю, что ты подумала, но и к Уэйну Чэну и Джиджи Чан я не имею отношения. – Пол говорил оскорбленным тоном человека, обвиненного понапрасну. – И тем более к Хансу. Новость о его смерти потрясла меня. Клянусь.

– В каком смысле «тем более»? – Иви сплюнула кровь. Она пошатнулась, и петля сначала затянулась, а потом ослабла у нее на шее. Кислота обожгла рот. – Тем более к Хансу?

– Я тебе верю, ты это знаешь? Думаю, я один. Ховард, босс – они оба считают, что ты сошла с ума.

– Чэн Вэньцзюй… И Уэйн Чэн.

– Это был несчастный случай. У меня не было другого выхода, меня бы нашли.

Его речь стала сбивчивой, Пол опять заговорил сам с собой.

– У меня не получилось бы выдать это за самоубийство, – прошептал он. – Я не хотел этого делать, но он сказал мне быть самим собой, а я такой. Я сделал это не специально, но они пахли так хорошо… Мне только хотелось заполучить те носки, чтобы начать коллекцию. Я не удержался…

«Черт!»

Иви как будто били по вискам молотком. Хотелось задать ему миллион вопросов, но в голове было полно сомнений, злости, неверия и страха. Она не знала, что думать и как это вынести.

– Ты сукин сын!

Пол проигнорировал оскорбление.

– Я хорошо справлялся, очень хорошо. – Его лицо исказилось, глаза забегали. – Все эти годы я был очень осторожен. И тут ты со своим проклятым расследованием… Это не твоего ума дело!

«Я что, подумала не на того?»

Она уже уверилась, что это он. А вдруг нет? У нее в ушах гудели колокола; казалось, голова вот-вот взорвется.

– Я ничего не могу с этим поделать… – Внезапно Пол заплакал, нет, разрыдался, выплескивая свою ярость против всего мира. Схватился руками за голову и завыл… а потом застонал, как раненый зверь. – Я не хотел…

Он повторял одно и то же, словно заезженная пластинка. Иви заставляла себя стоять. Он еще несколько раз всхлипнул, потом замолк. Единственным звуком в комнате остался свист у Иви в глотке – как у собаки, умирающей от жажды.

Пол достал носовой платок и вытер глаза, потом стекла очков. Медленно надел их.

– Мне очень жаль. – Он встал.

Иви широко распахнула глаза. Вот теперь ее затопил подлинный ужас. Она хотела что-то сказать, как-то выкрутиться из этой ситуации – худшей из всех, в каких она когда-либо бывала, – придумать, как заставить его почувствовать свою вину. Но потрясение мешало соображать, и она лишь хрипела.

– Ты заставила меня это сделать, – сказал Пол. Он убеждал сам себя. – У меня нет выбора.

Иви сдавленно зашипела. Она вся дрожала, руки и ноги похолодели.

– У меня нет выбора.

С отчаянием в глазах он сделал шаг к ней и натянул шнур.

Ее глаза выкатились из орбит, в голове стало жарко, в ушах загудело. Она почувствовала, что теряет сознание. Оставался один-единственный, последний шанс…

Иви просунула пальцы между шеей и петлей, согнула колени и изо всех сил лягнула его ногами. Пол стоял у нее за спиной, и удар застал его врасплох. Непроизвольно он выбросил вперед руку – то ли защищаясь, то ли препятствуя ее падению. Крюк вырвало из потолка, и оба они повалились на пол. Пол ударился головой и лишился чувств.

Иви яростно извивалась, освобождаясь от петли. Кислород хлынул в легкие, но гортань горела, и каждая клеточка в организме взывала о помощи. Она ничего толком не видела, перед глазами вспыхивали искры.

Спотыкаясь, Иви дошла до того места, где лежали ее сумка и нож, потом до гардероба, откуда взяла пару носков и сунула их в сумку. Очки Пола разбились, и осколки валялись на ковре. Он уже приходил в себя, ощупывая руками рану на голове. Обхватил себя руками, попытался сесть, потом, пошатываясь, встал на ноги. Не так быстро. Иви схватила несколько флаконов с эфирными маслами и духами и запустила ему в голову изо всех сил. Звук бьющегося стекла оглушил ее. Руки Пола повисли, он снова упал.

«И кто теперь тряпичная кукла?»

Но Иви еще не закончила.

Она взяла большую бутыль со спиртом, замахнулась и обрушила ее вниз.

26

Она сделала несколько звонков. Приехали люди – в основном детективы и медики. Иви чувствовала себя будто в пузыре, куда не проникают никакие осмысленные звуки. Неудивительно. У нее было стекло в руке, кровь на затылке, фиолетовая борозда на шее, резь в горле, вывихнутая лодыжка,