усмехается Ферик. — Что есть, того не отнять. Волнуюсь я, Егор, крепко волнуюсь.

— Чекисты что-то мутят ещё… — задумчиво говорит Цвет. — Сегодня звонил Пауку, ну, меняле, у которого беру всегда. Хотел валюты прикупить. Так он пустой сидит, говорит, Кухарь, всё выгреб. Просто типа пришёл и забрал. Сказал на два дня. Паук весь на измене. Обычно этот Кухарь отдаёт, но каждый раз нервы. А Кухарь этот типа чекист. Вообще беспредел какой-то, в натуре, у честных менял бабки отбирают.

— Что за Кухарь? — прищуриваюсь я. — Не Кухарчук, случайно?

— Ты его знаешь что ли?

— Ну, да… знаю. Кухарчука. Да только он это или нет, неизвестно.

— Да, Аллах с ними, — машет рукой Ферик. — Надо подстраховаться на случай, если не вытянем сходку в свою пользу. Народу много будет, со всеми заранее не перетрёшь. Чё-то муторно как-то… Велел Гуле, чтоб уехала, так нет она теперь со своим Джемалом здесь трётся… Если что, придётся ломиться отсюда, шкериться да силы восстанавливать… А она, как и все бабы, дура. Не понимает, когда крутить жопой, а когда её прижимать надо…

Он тяжело вздыхает, вынося приговор женскому полу. Я киваю, а сам думаю про Кухаря и баксы. Подхожу к бару и звоню ему на работу.

— А я тебя ищу, как раз, — говорит он. — Надо встретиться срочно.

— Когда и где?

— Через полчаса в «Елисеевском». В рыбном отделе.

Чего? Шпионские страсти какие-то.

Встречаемся. Сегодня он похож на крысу в меховом «пирожке», глубоко насаженном на голову. «Пирожок», кстати, в этом конкретном случае тоже сделан из меха какой-то крысы.

Если вы идёте в людное место на встречу с мутным типом, и при этом он выглядит, как кагэбэшник и ведёт себя, как кагэбэшник, то он, скорее всего, и есть кагэбэшник.

Это я не к тому, что он пытается изображать гротескного героя шпионского кинофильма, озирается, кутается в поднятый воротник и стреляет глазами. Нет, всё совсем не так. Он стоит уверенно, излучая силу и демонстрируя принадлежность к власти. Рожа у него бесцветная, неприметная и даже протокольная, а вот апломба выше крыши. Сразу видно, царь зверей. Один из…

Я подхожу к нему сзади так, что он меня не замечает. Подхожу, чуть наклоняюсь и негромко выстреливаю:

— Что покупаем? Бриллианты? Что же вы молчите, как архиерей на приёме?

— Да тихо! — вздрагивает он, резко поворачиваясь ко мне. — Ты…

Интонации Остапа Бендера в моём голосе Кухарчук не улавливает.

— Здрасте, — ухмыляюсь я. — Какая сегодня рыбка в продаже?

— Золотая, — зло отвечает он. — Завтра в десять назначай встречу в «Узбекистане». Понял? Брошь у него, кстати? Ты узнал?

— Да, у него, он мне её показывал сегодня. Но ещё и деньги нужны.

— Деньги есть… Завтра перед операцией получишь.

— А если они увидят? Достаточно если просто нас вместе засекут и всему делу конец. Вы же не агент под прикрытием.

— Не увидят. Придёшь в половине девятого и стукнешь в кабинет главбуха. Я там буду.

— Ну ладно, — пожимаю я плечами. — Какой план, Пётр Николаевич? В целом. И почему мы в гастрономе?

— План простой. Устанавливаем записывающую аппаратуру и фиксируем весь ход сделки. Деньги желательно пересчитать на месте.

— А потом? Пересчитает он бабки и что дальше? Он, кстати может и не захотеть их считать, если почувствует какую-то угрозу или просто дискомфорт.

— Всё. Забираешь изделие и уходишь.

— Как это? И куда я его дену, изделие это? У себя хранить буду?

— Я у тебя заберу.

— Но только не в рыбном отделе, да? Нужно будет опись составить, акт передачи, чтоб всё честь по чести. Со свидетелями.

— Составим, — говорит он с видом «не учи учёного». — А когда во Францию поедешь, я тебе его снова отдам.

Должно быть, я должен испытать что-то очень приятное при слове «Франция», прям эротику мне устроил. Не понимаю, вроде же матёрый такой чекист, а какую-то хрень несёт…

— Вы же говорили, что может и в Германию.

— Может быть, мы это ещё не решили. Швейцария тоже возможна.

— А в Италию можно?

— Нет, — отрицательно мотает он головой. — Только в Монте-Карло.

Охренеть…

— Ладно, это, как я понимаю, нескоро ещё, да? А с деньгами-то что? — продолжаю я его донимать.

— В смысле?

— Ну… в прямом… Он получит деньги, я товар, а дальше что? Вы кого, вообще-то поймать пытаетесь?

— Это тебя не касается.

— Ну, зашибись. То есть вы меня в тёмную что ли использовать хотите? А если кто-то выходить на меня будет?

— Кто? — чуть высокомерно спрашивает он.

— Да хрен знает… Ещё кто-нибудь. Ювелиры подпольные или похитители бриллиантов. Вы нарыли что-нибудь, на тех, кто эту лилию украл?

— Если будут выходить, скажешь мне, — пожимает он плечами. — А про лилию смотри, чтоб никому ни одного слова, понял? Работаем по ней.

— А деньги откуда? — не унимаюсь я.

— Что значит откуда? — начинает злиться он. — Государственные.

— Ну а как вы их вернёте? Я отдам бабки Назарову и что дальше? Получается, что государство покупает ворованную брошь у преступников? Или как?

— Слушай, ты посвящён только в свою часть операции, — всё больше раздражается Кухарчук. — Но там есть и другая, скрытая часть. И тебя она не касается. Или ты думаешь, что умнее комитета?

— Я? — усмехаюсь я. — Нет, конечно.

— Ну, и всё тогда, — удовлетворённо кивает он. — Смотри, не вздумай с кем бы то ни было обсуждать эти вопросы. Ясно? Ни со Злобиным, ни с женой, ни с ментами… вообще ни с кем, хоть бы даже с председателем КГБ! Ты меня понял? Понял, я тебя спрашиваю?

— Да понял-понял. Могила, вообще ни с кем.

— То-то же! Смотри, Брагин, на тебя страна надежду возлагает. Она тебя вырастила, выучила, дала тебе всё, что ты имеешь. Отчизна твоя. Вот и поработай для неё. Тем более, что ты за это много всего хорошего получишь, ясно?

Да вот, как раз, неясно как-то…

Я приезжаю домой, но всё ещё прокручиваю в голове этот очень странный разговор. Наташка встречает меня в шортах, моей рубашке с закатанными рукавами и шлёпанцах. Волосы подвязаны ленточкой.

— Привет! — виснет она у меня на шее. — А у меня ужин готов.

— Да ты что! — целую её я. — Пахнет восхитительно. А что у тебя?

— Запечённая курица с картошкой, — улыбается она и пожимает плечами.

— Правда? Как здорово! А ты не будешь возражать, если к нам Злобин забежит на стаканчик вина?

— Нет, конечно, только что же ты меня не предупредил? — разводит она руками. — Я хотя бы подготовилась…

Её прерывает звонок в дверь.

— Блин, Егор! Ну я же на чучело похожа!

— Наташ, прекрати! Это не званый ужин, и ты выглядишь потрясающе, поверь! Кто там⁈

— Леонид!

Нужно, чтобы с поста звонили, докладывали о гостях, а так дело не пойдёт, конечно. Но ничего, мы это организуем.

Я открываю дверь.

— Заходите, Леонид Юрьевич.

— Привет, ребята. Ох, Наталья, какая же ты красавица!

— Ой, не смущайте меня, — смеётся она. — Егор не предупредил, что вы придёте, поэтому простите, что я так… по-домашнему.

— Да что ты, это же самое лучшее, — улыбается он своей знаменитой на весь мир улыбкой. — Вот, держите. Поздравляю с новосельем!

Он протягивает бутылку шампанского и конфеты.

— Спасибо большое! — улыбается Наташка. — Сейчас это всё и выпьем. Проходите в гостиную, а я ужин подам. Вы как раз вовремя. Егор проводи Леонида Юрьевича и помоги мне, пожалуйста.

— Да, пахнет сногсшибательно, — усмехается он. — Но, Наталья, прошу меня извинить, я на ужин остаться не смогу сегодня. Я буквально на минуточку. Просто хотел вас проведать и заодно на дворец посмотреть. Покажете? Ну, и с Егором парой слов перекинуться. Извини, Егор, отметим новоселье потом как-нибудь.

Мы ведём его по квартире и он кивает, нахваливает, а сам поглядывает на меня.

— Это что, детская? — спрашивает он.

— Типа того, — киваю я.

— Ну, а дети когда, в таком случае?

За эти несколько дней нас уже навестили Галя и Платоныч с Андрюхой, и все спрашивают одно и тоже.

— Успеем ещё, — уверенно отвечаю я. — Будут, обязательно будут, но чуть позднее.

— Так… Ну и хорошо… Мы можем переговорить, Егор? — кивает он и Наташка, улыбнувшись оставляет нас одних.

— Чего там? — хмурится Де Ниро, когда она выходит за дверь. — Рассказывай, что за спешка…

И я рассказываю о своей встрече с Кухарчуком.

— Твою мать, — качает головой Де Ниро. — Очень странное кино получается.

— Ага, — соглашаюсь я. — Деньги мы отдаём Назару и всё… Где их ловить потом? И как? Но самое странное, что, судя по всему, он баксы взял не в «конторе» а у менялы по имени Паук.

— У Паука? Откуда информация.

— Тот Цвету сказал. Сообщил, что Кухарь всю наличность выгреб. Взял взаймы.

— Кухарь? Так и сказал?

— Ну да… — пожимаю