аванс… Ну и как, интересно, мне соответствовать? Ловлю свой растерянный взгляд в зеркале заднего вида.

Титановый король, мать его… Голый, голый король…

Догоняю Дину с детьми у гардероба, где их уже вышел встречать отец.

– Привет. Мам… пап. Это Дина. Данила с Ником вы уже знаете.

– Конечно, – мама касается отцовской руки, будто удерживая от чего-то… Отец резко кивает.

– Я уж не ждал, что вы придете. Ты до последнего ничего толком не говорил, – жалуется отец, впрочем, протягивая мне для пожатия руку.

– Дина болела, поэтому мы и сами не знали, приедем ли.

– Что-то серьезное?

В голосе отца звучит как будто бы настороженность, которую я списываю на то, что он врач.

– Нет. Пустяки. Вирус… Дань, вы забыли отдать дедушке подарок.

Батя нервно сглатывает, но все же не отпирается… Ни от подарка, ни от звания деда. Я перевожу дух, только сейчас осознав, что, оказывается, все это время дышал вполсилы.

– С днем рождения, дедуля. Открытку я нарисовал сам. – Ник обхватывает отца за пояс и утыкается носом куда-то в бедро, типа, заключив в объятья. Батя не шевелится. Я зажмуриваюсь, стискивая сильнее в своей руке прохладную ладонь Дины.

– С-спасибо. Ник, да? Вы похожи, ну просто одно лицо. Придется помечать вас фломастером, чтобы не перепутать.

Я открываю глаза в тот самый момент, когда отец кладет руку на голову Нику и неловко, будто бы разучившись, начинает его поглаживать. А Никита, конечно, не в силах стерпеть такого, принимается яростно доказывать, что на самом деле они с Данькой совсем разные. И что дед с «бабулей» непременно это поймут, если станут с ними общаться почаще.

– Ну а пока можно и маркером, – вздыхает Данил.

– Нет, думаю, это лишнее… – вступает в диалог моя мать, явно едва сдерживая слезы. И они, надо же, даже после всех этих лет действуют на меня как прежде.

– Мам, ну ты чего? – бормочу я. – Не надо. Ничего ж не случилось.

– Ох, сыночек… Если бы так… Столько времени прошло.

– Мам… – повторяю жалобно.

– Тань, ну что вы тут застряли? – звучит за спиной веселый голос кого-то из гостей.

– Сына встречаем, Леночка. С внучатами. – На этом слове, как бы он ни старался, отец все же вздрагивает, и мне начинает казаться, что он все-таки что-то скажет… Что-то не то. Замечает это и мать, грозно подбоченивается, и отец, глядя на это, как будто бы обмякает. Или по-настоящему именно сейчас смиряется.

– Дина Владимировна, вы проходите. У нас, конечно, скромно и…

– У вас замечательно, – прерывает самобичевание отца Дина. – И давайте уже без отчеств.

Ну да. Как-то странно, что батя с ней вот так... Для себя я это объясняю общим подобострастием, ничего даже не екает. Ничего, мать его… В конце концов, в нашем городе Дина действительно огромная величина. Если уж мне рядом с ней до сих пор не по себе, что говорить о других незнакомых с ней людях?

Господи, как я ошибался…

Жаль, что я это пойму так поздно. Как же нечеловечески жаль.

А пока…

– Дина…

– Елена Васильна.

– Очень приятно. У вас такая красивая брошь.

– Олег Петрович… Станислав Игнатьевич. Крестный Феденьки.

– Так, друзья, давайте рассаживаться. Уже горячее подали!

– Где наш юбиляр?! Лешенька! Давай за тебя, дорогой. Чтобы еще по столько, да не раз.

Не знаю, как Дине это удается, но уже через полчаса народ, настороженный ее появлением, расслабляется и принимает ее как свою. С ней хотят поболтать, кто-то из дальних родственников даже вытаскивает Дину на танец. И она с охотой кружится, улыбается. О чем-то говорит.

Интересно, а Лизу бы так же охотно приняли? Наверняка. Лиза была такой… доброй жизнерадостной и участливой. Они бы поняли это, если бы дали ей шанс раскрыться. Если бы дали нам шанс. А Дина… Ну не знаю. Это ж лизоблюдство какое-то. Все хотят ей понравиться, каждый…

– Давай-ка выпьем, сын.

Оборачиваюсь. Отец, взяв бутылку французского коньяка, наверняка из тех, что ему тащат благодарные пациенты, отодвигает стул и садится рядом.

– Я за рулем.

– Ну, как хочешь. А я все-таки выпью. Праздник у меня или как?

Чокаемся. Он – рюмкой, я – стаканом с соком. Музыка гремит так, что к словам приходится прислушиваться.

– Ты, наверное, думаешь, что я должен извиниться. Что я перед тобой виноват…

– Даже мысли такой не было.

– Было-было… Только ты пойми, Федя, я ж для тебя как лучше хотел. И женщину лучшую, и жизнь…

Что бы он понимал… про женщин. Я сглатываю, потому что поздно выяснять отношения. Да и не время совсем.

– Ну, теперь-то ты, надеюсь, доволен.

– Чем?

– Моей женщиной, – кривлю губы. – Разве не чудесная жизнь меня ждет рядом с ней?

– Нет. Собственно, я… Как раз об этом и хочу с тобой поговорить. Понимаю, учитывая прошлое, ты вряд ли ко мне прислушаешься, но… Федь, пожалуйста, сын, не вляпайся еще и в это. Если ты с ней из-за денег, мы с мамой готовы взять на себя все расходы, чтобы ты мог доучиться. И помочь с детьми, но Дина…

– Чудесная замечательная женщина. И если ты еще хоть слово добавишь к сказанному, я…

– Федор!

Оглядываюсь. Чудесная замечательная женщина стоит за спиной, наверняка услышав больше, чем мне бы хотелось.

– Да?

– Не хочешь потанцевать?

ГЛАВА 29

Дина

За время, что мне пришлось провести дома по причине болезни, я много раз размышляла над тем, что, похоже, немало заботит и самого Феда. Почему именно он? В принципе, если оставить за рамками тот факт, что любовь сама по себе весьма иррациональное чувство, ответ оказался очевиднее, чем можно было представить. Федор охренеть какой крутой мужик. Что бы он там сам про себя не надумал, оказавшись в ситуации, в которой многие просто сломались бы. Понятно, что сейчас ему кажется, что он сплоховал, выбрал самый легкий путь – переложил свои проблемы на кого-то более сильного. Да к тому же известно чем за это расплатившись. Он слишком молод и в силу этого слишком категоричен. А еще очень… очень