Участие в выполнении специальных заданий также уменьшало число лодок, используемых для ударов по судоходству. Например, до 1944 г. две подводные лодки всегда находились далеко на западе, для разведки погоды в интересах люфтваффе, но, поскольку они по нескольку раз в день выходили в эфир для передачи сводок, конвои уклонялись от встречи с ними. С мая 1941 г. нескольким подводным лодкам поручалось прикрывать уход или возвращение прорывателей блокады и рейдеров между Бордо и Азорскими островами, но было сомнительно, смогут ли эти лодки перехватить какие-либо корабли противника, даже находясь поблизости от них. Так как грузы прорывателей блокады были жизненно важными, требовалось сделать все возможное, чтобы обеспечить их охрану. Кстати, был случай, когда подводные лодки прикрытия спасли оставшихся в живых членов экипажа судна снабжения «Кота Пинанг», потопленного около Азорских островов крейсером противника.

Кампания в России также, до некоторой степени, сказалась на снижении успехов подводной войны. После того как немецкая авиация была переброшена из Средиземного моря в Россию, средиземноморский флот англичан смог высвободить часть эскортных кораблей, которые были затем использованы для усиления противолодочной обороны конвоев в Атлантике. Кроме того, штаб ВМС использовал на Балтике восемь подводных лодок из учебной флотилии, три из которых находились вблизи Хельсингёра на случай попытки прорыва англичан в Балтийское море. Остальные пять действовали с незначительным успехом в районе Финского и в Рижском заливе, поскольку там было мало целей. Однако они потопили три русские подлодки и несколько небольших судов, при этом одна лодка подорвалась на мине и погибла. Кроме того, две малые лодки были направлены в район Шетландских островов на случай, если англичане попытаются двинуться в сторону Норвегии. При этом обучение подводников пришлось частично перевести в западную часть Балтики и даже в Норвегию, что вызвало задержки в сроках их подготовки. К концу августа, когда стало ясно, что русский флот не проявит активности, все эти мероприятия были отменены.

С июля две подводные лодки дежурили в Арктике. В сентябре их число приказом Гитлера было увеличено до четырех, поскольку он боялся, что англичане могут высадиться в Северной Норвегии или начать военные поставки в Россию. Хотя конвои в Россию еще не отправлялись, дежурство на Крайнем Севере требовало от четырех до шести подводных лодок из-за протяженности путей подхода от базы до района действий. Таким образом, из 36 подводных лодок, которые обычно находились в море в сентябре и октябре, численность субмарин, фактически действующих против судоходства в Атлантике, составляла от 10 до 20. Они объединялись в несколько групп, которые прочесывали обширный, но весьма перспективный район между Исландией, Испанией и Ньюфаундлендом. В сентябре два конвоя противника были перехвачены около Гренландии и еще два – к юго-западу от Ирландии. В этих операциях приняли участие в общей сложности 28 подводных лодок. Из них была потеряна только одна и потоплено 33 судна противника. В сентябре общий тоннаж потопленных судов достиг 202 тыс. брт, а в октябре – лишь 157 тыс. брт. Тогда удалась только одна крупная операция, когда в 400 милях к юго-западу от Исландии был атакован конвой SC-48. За две ночи подводные лодки потопили девять торговых судов и два корабля охранения, а также повредили американский эсминец «Керни», а сами потерь не имели. Другой, быстроходный (11 узлов) конвой они преследовали на протяжении 800 миль, но потопили только одно судно, поскольку тот имел сильное охранение. В одной из нескольких менее масштабных атак был потоплен войсковой транспорт «Орания». Очень часто туман и штормовая погода не позволяли лодкам добиться успеха, когда казалось, что добыча уже у них в руках. Однажды лодки преследовали конвой, шедший из Гибралтара, в течение одиннадцати дней, но безрезультатно.

В ноябре число подводных лодок в море уменьшилось и не удалось обнаружить ни одного конвоя. Лодки растянулись вдоль 500-мильной линии от Ирландии до Азорских островов, чтобы перехватить конвои, идущие на север из Гибралтара и Сьерра-Леоне. Но прежде чем они успели что-нибудь сделать, 22 ноября штаб руководства войной на море приказал им сосредоточиться у Гибралтара и в Средиземном море. Ситуация в Средиземном море, начавшая ухудшаться еще с августа, заставила Гитлера направить туда подводные лодки. Через месяц первые шесть лодок прошли Гибралтарский пролив, а в ноябре за ними последовали еще шесть. 16 ноября еще восемь лодок попытались пройти пролив. Попытка удалась только пяти: одна лодка была потоплена, а еще две, получив повреждения, возвратились во французскую базу в Атлантике.

Германия боялась, что англичане и войска «Свободной Франции» высадятся в Северной Африке. Поскольку подводные лодки были единственным имеющимся в распоряжении средством, способным воспрепятствовать такой высадке, то большой группе лодок было приказано занять позиции по обе стороны Гибралтарского пролива с задачей нанесения максимального урона проходящим там конвоям. Но в этих местах море обычно спокойное, а видимость хорошая. Эти условия не благоприятствовали подводникам, достигшим незначительных результатов. Таким образом, нерешительность средиземноморской стратегии стран Оси в 1940-м и 1941 гг. привела теперь к нерациональной отправке подводных лодок в эти воды, что вызвало приостановку операций в Атлантике в то самое время, когда вводилось в строй все больше и больше новых подводных лодок.

ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА ВНУТРЕННИХ МОРЯХ

В директивах фюрера Великобритания неоднократно называлась главным противником и неоднократно высказывались намерения сконцентрировать все ресурсы для борьбы с ней. Однако неосуществленная операция «Морской лев» и проигранная воздушная битва за Англию были мрачными напоминаниями о том неприятном факте, что нанести поражение великой морской державе очень трудно. Было бы нелогично для Германии увеличить бремя вооружений, создавая флот, способный оспаривать это превосходство. Помощь итальянского флота была незначительной, а возможной помощи Японии Гитлер не придавал никакого значения. Всесильные на море Соединенные Штаты все больше втягивались в войну. С другой стороны, русская кампания создала новые театры войны на море, что вело к дополнительной нагрузке на скромные возможности немецкого флота.

Тем не менее был один способ, который, в случае его последовательной реализации, неизбежно облегчил бы это бремя и в то же время решил бы задачу транспортировки снабженческих грузов для крупных группировок вермахта. Существовали все возможности для того, чтобы создать превосходство вначале на одном, а затем и на другом внутреннем море. Говоря в первую очередь о Балтийском море, морская часть плана войны против России предусматривала вступление флота в действие только после уничтожения русского флота армией и военно-воздушными силами, но добиться этого не удалось. Упустил Гитлер и две благоприятные возможности в Восточном Средиземноморье, ведь захват Египта немцами и итальянцами привел был Испанию к вступлению в войну на стороне Оси, после чего западный проход в это внутреннее море был перекрыт. В отношении Черного моря подобные вопросы вообще не рассматривались. Севастополь и Крым можно было захватить гораздо быстрее, обеспечив таким образом базы для действий люфтваффе против русского флота; авиадесантные войска могли захватить немногочисленные порты в восточной части этого внутреннего моря, чтобы наладить водный путь между Регенсбургом[64]и Батуми. На Крайнем Севере наступление на Мурманск планировалось как чисто армейская операция, потому что военно-морские силы были слишком слабы, чтобы принять в ней участие.