магов особенно будоражится источник. А еще почему-то на ум сразу пришел образ Лойда Чжоу. Я никогда не верила в перевертышей, но ведь мне не померещилось. Похоже я еще очень мало знаю про мир альм и того, кто в нем обитает.

— В традиции моего народа это время сбора кланов и свадеб. — поделился мужчина, одарив меня красноречивым взглядом, точно сейчас из кустов выскочат подельники, скрутят меня в цыганский ковер и отвезут к обряднику.

— К чему относится наша прогулка? — спросила я, хитро стрельнув в горца взглядом, решив подшутить. Вдруг начнет отнекиваться. Будет забавно.

— А ты готова прямо сейчас надеть брачный браслет? — улыбнулся мужчина, неожиданно вступив в игру.

От его заявления я прибалдела и, уловив мое замешательство, он рассмеялся.

— Судя по твоему взгляду, ты не настроена на венчальную чашу.

Разговор был абсурдным, но я поняла, что это просто прощупывание меня на слабо. Не всерьез же он спрашивает.

— Думаю, этот шаг стоит совершать очень вдумчиво. — задумалась я над вопросом и хмыкнула, вспомнив, как я бросилась на амбразуру замужней жизни, толком ничего не обдумав. Забавно, но я ни на одну частицу себя не жалею о совершенном.

— Мне казалось, девушки с детства лелеют мысль о семье, доме и муже, который будет с них сдувать пылинки. Неужели, ты не из таких?

Перед глазами тут же замелькали образы из прошлого и назойливое желание моей матери выдать меня замуж за жеребца породовитей. От этих картин меня передернуло.

— Если только по большой любви, Каир. В любом случае сейчас мне свобода дороже матримониальных планов.

— Противница семейных традиций? В том смысле, что ты из того «нового» поколения женщин, которые желают делать все сами?

— Ни в коем разе. Пусть мужская роль остается за мужчиной. Но разве ты не хотел бы быть с человеком, который не держит тебя за ошейник, а разделяет твои ценности, уважает твое право на выбор и путь. Который знает тебя, а ты его. Для этого нужно время и редко, когда можно встретить такого сразу. — мужчина оглянулся, внимательно изучая мое лицо. И после паузы твердо произнес, будто что-то про себя решил:

— Мне нравятся твои размышления, росса. — он хотел что-то сказать еще, но видимо передумал и устремился вглубь зарослей.

— Вик с Эйтри не пойдут с нами? — спросила через какое-то время, оглядываясь на темный незнакомый лес, который как-то незаметно окутал со всех сторон. Заросшая ельником тропа смыкалась за нашими спинами и ни чьих шагов я больше не слышала. Из дирижабля похоже вышли лишь мы.

На мои настороженные взгляды Каир лишь загадочно улыбнулся.

— Нервничаешь, колдунья, не уволоку ли в свой табор? — отшутился он, растянув губы в улыбке.

— Вот еще. — фыркнула на него, и мы стали пробираться дальше.

— И все же, что может быть необычного ночью в лесу? — шарф зацепился за ветку и следующая фраза прозвучала весьма ворчливо, — В последнее время, я не любитель походов. — пробурчала, освобождаясь от плена. Но петля вязки неизбежно встопорщилась. Я в целом была горазда на порчу вот таких вот уютных изделий. Перчатки и шарфы всегда были дополнительным расходником в моем бюджете.

Спина мужчины не дала ответов, зато горец отодвинул широкую пахнущую смолой ветку и мне открылась небольшая поляна, спрятанная от чужих глаз матерью природой. Но удивительно было не это. А фигура из камня, стоящая в центре, позади которой зевала скала треугольной пещерой. Вопрос растворился в тишине, разрезаемой уханьем ночной совы-стражницы.

Мой взгляд приковала таинственная незнакомка, чей постамент и ноги поросли серебристым мхом, вокруг темным ковром лежали листья и еловые иголки. Место выглядело диким, но почему-то ощущалось некое присутствие. Кончики пальцев закололо, сообщая о разлитом колдовстве вокруг. Похоже это место было капищем или еще чем-то, куда забредают колдуны, либо лесной народ, в чьих жилах течет чистая магия.

Девушка приковывала взгляд, заставляя вглядываться в нее, желая увидеть больше. Уверена, если снять слой лесного покрова, то я увижу развивающееся одеяние, верхняя часть которого просматривалась при лунном свете, как и лицо. Длинные волосы обрамляли изящные черты, на лице полу улыбка, а во лбу выделялся лунный серп. Фигура девушки застыла в движение точно в танце ее превратили в камень, в руке она держала маску.

— Кто это? Селена? — догадалась я по знаку на лбу девушки.

— Мы зовем ее Амэ-но-Удзумэ, — голос Каира прозвучал эхом, точно пробуждая нечто древнее в этом месте, даже по коже прошлась волна мурашек, но я списала это на ветер, забравшийся под плащ. — фея Луны, богиня счастья, любви и радости. Считается родоначальницей? ритуальных танцев и основоположницей? театрального искусства в Мангольдии.

— Любопытно. — поежилась на осеннем ветру, обходя статую. Каир выглядел расслабленным и ждал пока я налюбуюсь на древнее изваяние. — Ты чинил дирижабль, чтобы показать мне статую? — удивилась я. Ни в коем разе не хочу обидеть скульптора, безусловно он мастер, но любовь к заброшенным фигурам в ночи меня мало вдохновляла.

Мужчина отлепился от камня и приложил палец к губам, намекая на тишину. Он загадочно посмотрел себе за спину и, взяв меня за руку, повел в глубь темного зева пещеры. От этого жеста почему-то внутри что-то сладко свернулось. Горячая ладонь контрастировала с моей холодной, делая ощущение особым. В этот момент я почувствовала себя ну точно лицеисткой, краснеющей от простых прикосновений. Мой внутренний критик одарил меня ментальной оплеухой. Ведь я пообещала себе не втягиваться слишком далеко в подобные игры. Вот только слишком… это насколько? Простые прикосновения не в счет?

— Каир. — прошептала я, когда полоса лунного света, что освещала поляну, осталась позади, а мрак поглотил наши фигуры. Но тишина была мне ответом. Мужчина не отреагировал, лишь крепче сжал ладонь, говоря этим, чтобы я доверилась и не нарушала «рекомендацию» к соблюдению тишины. Ну а что, собственно, остается, когда твой виз-а-ви притворяется иноком, взявшим обет молчания? Правильно, остается молчать.

Несмотря на романтические бредни, лезшие мне в голову, я не могла до конца расслабиться, а затем обнаружила, что мне становится тепло и ветер больше не кажется любопытно холодным. Воздух точно напитался влагой, как в термах и стал приятным, ласкающим. Даже волосы начали завиваться, как, бывало, на югах возле моря. Я даже поймала себя на том, что сняла шарф и расстегнула плащ.

Наконец темноту разрезали седые лучи