После чего любезно подал мне руку, помогая встать.

Я приняла ее. Кинула последний озадаченный взгляд в зеркало и повернулась к Луциусу.

– Элмер и Альтас идут с нами? – спросила с плохо скрытой надеждой.

– Нет. – Луциус покачал головой. – Пусть остаются здесь. В данном случае чем меньше народа – тем лучше.

– Да что ты вообще задумал?! – потеряв терпение, громко воскликнул Элмер. – Луциус, не дури. Нам надо знать, к чему быть готовыми.

– Если к рассвету мы не вернемся – то к самому худшему, – совершенно спокойно ответил тот. – Мой вам совет: тогда идите и сдавайтесь. Прилюдно кайтесь, говорите, что помогали мне не по доброй воле, а из-за угроз и страха. Призывайте все проклятия на мою голову, оскорбляйте. Можете даже поцеловать сапоги Тициону. Он вам не поверит, конечно, но будет польщен. Возможно, и пощадит на радостях от победы.

Элмер сдавленно хрюкнул и побледнел. Рванул ворот рубахи, как будто тот сильно душил его.

– Так мы и сделаем, – внезапно пробасил Альтас.

Посмотрел на меня, и его глаза привычно увлажнились. Покачнулся было ко мне с явным намерением обнять, но Луциус осадил его привычным покашливанием, и гном стушевался.

– Доминика, будь осторожней, – попросил вместо этого Альтас на удивление серьезно и без своих обычных восторженных эпитетов.

– Постараюсь, – коротко ответила я.

Луциус настойчиво потянул меня к выходу. Правда, на самом пороге он остановился, мазнул быстрым внимательным взглядом оставшуюся парочку, на короткий миг задержал глаза на Альтасе, который нервно оглаживал длинную рыжую бороду, едва слышно хмыкнул, после чего вышел прочь.

Через мгновение за нами захлопнулась дверь номера. Луциус тут же отпустил мою руку. Зашагал вперед с такой скоростью, что мне пришлось чуть ли не бежать, лишь бы поспеть за ним. Вид при этом у него был настолько сосредоточенный, что я не рискнула у него ничего спрашивать.

Завернув за угол коридора, Луциус вдруг остановился, да так резко, что я едва не врезалась ему в спину.

– Ты чего? – боязливо спросила я. Приподнялась на цыпочки, пытаясь увидеть, что так насторожило Луциуса. Но коридор впереди был абсолютно пуст и просматривался до самой лестницы, ведущей в холл.

Луциус тем временем так же молча развернулся ко мне. Шагнул, и я машинально попятилась. Охнула, врезавшись в стену.

Луциус резко взмахнул рукой, и я тут же зажмурилась, почти ощутив жестокую оплеуху. Увы, я прекрасно помнила, как часто Луциус был несдержан на эмоции и как больно мне это обходилось.

Но на этот раз Луциус не тронул меня. Его рука остановилась в каком-то миллиметре от моего лица, так, что я почувствовала ее тепло. А затем он сделал немыслимое. Резко сжал пальцы – и чары Альтаса, которыми он так кропотливо и тщательно окутывал меня, вдруг развеялись.

– Что ты делаешь? – удивленно выдохнула я.

Луциус тем временем отвел руку и с нескрываемой брезгливостью тряхнул ею. Чужое заклинание слетело с его пальцев тонкой пленкой, рассеялось брызгами остаточной энергии, и я поняла, что опять прежняя Доминика.

– Почему ты так поступил? – уже настойчивее повторила я. – Луциус, какого демона ты творишь? Альтас около часа колдовал надо мной, чтобы потом ты просто взял – и развеял его маскировочное заклинание?

На губах Луциуса заиграла какая-то очень неприятная усмешка, от которой мое сердце привычно убыстрило ход. Не люблю, когда он так улыбается! Обычно это не означает ничего хорошего для окружающих.

В следующее мгновение Луциус опять взмахнул рукой. На этот раз я не выдержала и тоненько взвизгнула, зажмурившись в ожидании неминуемой пощечины.

– Все еще не доверяешь мне? – прошептал мне на ухо Луциус, и его рука ласково погладила меня по щеке, заранее онемевший в предчувствии удара. – Зря, Доминика. Я свой выбор сделал.

После чего отстранился и прижался губами к моим.

Этот поцелуй нельзя было назвать эталоном страсти или нежности. Луциус как будто хотел успокоить меня. Почти сразу он отстранился, глядя на меня с известной долей снисхождения.

– Почему? – опять спросила я. – Луциус, что происходит? Альтас столько сил вложил в эти чары. А ты взял – и развеял их!

– Предавший раз – предатель навсегда, – сухо обронил Луциус и сделал шаг назад, как будто решив, что разговор окончен.

И что это значит? Получается, Луциус подозревает Альтаса в каком-то предательстве? Точнее, учитывая его способности к чтению мыслей, не подозревает – а знает точно.

– Элмер! – встревоженно охнула я, осознав все это.

Покачнулась было по направлению к номеру, но Луциус меня перехватил. Схватил за руку и резко крутанул вокруг оси, заставив остановиться.

– Твоя преданность другу меня продолжает удивлять, – сухо сказал он. – Как и год назад. Но не переживай. Элмеру ничего не грозит. А теперь идем. Кстати, и про Вериаша перестань тревожиться. Наше свидание будет не с ним. А то, неровен час, и впрямь не сдержусь от справедливого желания навсегда вычеркнуть его из твоих мыслей.

– Но…

Закончить фразу Луциус мне не дал. Просто развернулся и спокойно зашагал прочь, продолжая держать меня за руку.

Я торопливо засеменила рядом с ним, силясь взглянуть Луциусу в глаза. Увы, зря. Он шел так быстро, что я едва поспевала за ним, и при этом сохранял абсолютно невозмутимое выражение лица.

Ничего не понимаю! Что вообще происходит? Если Альтас предал нас, то почему Луциус ничего не сделал? Ранее он не отличался особым человеколюбием. Или, как будет вернее сказать в этой ситуации – гномолюбием. Тогда почему он оставил Альтаса в живых? Да еще этот непонятный спектакль с маскировочным заклинанием. Луциус явно что-то задумал. Понять бы еще – что именно.

– Получается, ты специально сказал, что мы встречаемся с Вериашем, чтобы Альтас передал это людям короля? – полюбопытствовала я. – Но с кем мы на самом деле должны увидеться?

Луциус, не сбавляя хода, чуть пожал плечами.

– Скоро сама увидишь, – обронил через плечо.

Мы без проблем миновали пустынный холл отеля, где за стойкой скучал молодой парень. Он мазнул по нам равнодушным взглядом и, не задавая никаких вопросов, сосредоточенно зашелестел страницами какого-то красочного журнала, с обложки которого призывно улыбалась полуобнаженная девушка.

Узнаю Хекс! Тут всем будет плевать на то, кто ты и чем занимаешься, пока платишь деньги и не создаешь особых проблем.

С тихим шелестом раздвижные двери сами собой открылись – и нас окутал шум ночного Зарга.

Сердце невольно защемило от ностальгии. О небо! Как же я рада вновь окунуться в эту жаркую порочную тьму, полную смешков, ругательств и криков зазывал в многочисленные ночные клубы!

Луциус вновь подхватил меня под локоть, как будто опасался, что я могу сбежать, воспользовавшись царившей вокруг суматохой, или же затеряюсь в толпе.