Карл Густав Юнг

Как показал мой личный опыт, труднее всего в жизни человеку примириться со смертью. Но в то же время мы вынуждены признать тот факт, что утраты и печаль являются частью жизни. К сожалению, эмоции и здравый рассудок не ходят рука об руку со смертью. Напротив, человеку свойственно всю свою сознательную жизнь отрицать смерть. К счастью, механизмы подавления и вытеснения помогают не думать о ней и жить дальше. Однако, что бы мы ни делали, нам не удается избавиться от щемящего чувства тоски. Это чувство японцы называют «моно-но-аварэ» (печальное очарование вещей) – переживание грусти из-за непрерывности течения времени и бренности всего видимого.

Поведение людей доказывает, что восприятие смерти взрослыми и детьми не слишком различается. Причем удивительно не то, что дети смотрят на смерть взрослыми глазами, а то, насколько малодушно взрослые держатся за детские убеждения и с какой готовностью возвращаются к ним. Восприятие смерти детьми неразрывно связано с психологическими механизмами защиты от реальности смерти, которые формируются у малышей в раннем возрасте. Исследования по развитию ребенка выявили, что страх смерти и страдания, связанные с отделением от первоначального объекта внимания и защиты – в лице матери или другого опекуна, – имеют много общего.

С точки зрения этологии в основе этих моделей поведения лежит базовый паттерн привязанности, направленный на выживание видов. Как я уже говорил в первой части книги, рассуждая о сексуальном желании, паттерны привязанности (вроде плача и поиска) у маленьких детей можно рассматривать как реакцию адаптации на отделение от первоначального объекта привязанности – человека, обеспечивающего поддержку, защиту и заботу. Поскольку человеческие младенцы, как и детеныши млекопитающих животных, не могут питаться и защищаться самостоятельно, они изначально полностью зависят от заботы и защиты других. В ходе эволюции дети, сумевшие удержаться рядом с объектом привязанности, чаще доживали до репродуктивного возраста. Поэтому в процессе эволюции привязанность, необходимая для выживания вида, стала базовой характеристикой человека, а паттерны привязанности определяют всю его жизнь – от рождения до смерти. Чем более надежными были взаимоотношения в диаде «мать – дитя», тем меньше проблем, вызываемых чувством заброшенности и отчуждения, возникнет у взрослого в будущем, и, соответственно, тем меньше будет у него страх смерти. Можно предположить, что особенности реакции взрослого человека на разлуку – и переживания страха смерти – являются отражением его паттерна привязанности в раннем детстве.

Со временем страх смерти и отношение к ней видоизменяются. Ведь становясь старше, мы приближаемся к встрече с нею. До 40 лет мы бессмертны и измеряем свою жизнь как «время, прожитое до сих пор». После 40 мы все больше осознаем бренность человеческого тела и начинаем относиться к жизни как к «оставшемуся времени». В молодости смерть кажется далекой, как эхо. В зрелом возрасте человек начинает действительно верить, что когда-нибудь умрет. Возраст и болезни приводят ко все более явственному осознанию реальности смерти.

Когда молодые люди впервые задумываются о смерти, то испытывают чувство уязвимости и зарождающегося ужаса одновременно с сохраняющимся ощущением бессмертия. В этом возрасте они часто трансформируют страх смерти в вызов смерти, занимаясь экстремальными видами спорта и другой деятельностью, связанной с риском для жизни. Молодые люди боятся умереть прежде, чем успеют сделать и испытать все, что наметили себе в жизни.

Становясь родителями, взрослые люди начинают беспокоиться о том, как их возможная смерть отразится на других членах семьи.

Пожилые люди часто страдают от того, что «живут слишком долго», становясь обузой для других и бесполезными для самих себя.

Такое разное восприятие смерти в разные периоды жизни напомнило мне одну историю. Однажды богатый торговец попросил мастера дзен написать мудрое изречение, которое помогло бы сохранить достаток и счастье в семье. Тогда мастер взял кисть и чернила и написал: «Дед умирает, отец умирает, сын умирает».

Торговец пришел в ярость. «Что за проклятие ты насылаешь на мою семью?» – вскричал он. «Это не проклятие, – ответил мастер, – а надежда на счастливую жизнь твоих родных. Я желаю, чтобы каждый мужчина в твоей семье стал дедом и чтобы ни один из сыновей не скончался раньше отца. Чего еще может желать семья, как не жизни и смерти в таком порядке?»

ЦЕЛОСТНОСТЬ ПРОТИВ ОТЧАЯНИЯ

Психоаналитик Эрик Эриксон описывает последнюю фазу жизни как конфликт между двумя противоположными тенденциями – противостояние целостности эго и отчаяния. Целостность, по Эриксону, отвечает за нашу способность к упорядочиванию и обретению смысла жизни, за гармонию с окружающим миром, за отсутствие сожалений и упреков. Люди с таким мировосприятием, как правило, смотрят на прожитую жизнь позитивно, веря в то, что сделали мир чуточку лучше, чем он был до их рождения.

Склонные к отчаянию люди выражают прямо противоположное мнение – им всегда кажется, что «близок локоток, да не укусишь», они сожалеют об упущенных возможностях, жаждут перевести стрелки часов назад и начать все сначала. Стоящие на такой жизненной позиции испытывают сильный страх смерти и очень боятся утратить свою независимость.

Также Эриксон отмечает взаимное влияние одного поколения на другое. Поведение родителей, дедушек и бабушек, безусловно, отражается на психосоциальном развитии ребенка (включая отношение к смерти и умиранию). Общение с ребенком, в свою очередь, воздействует на психосоциальное развитие родителе й, бабушек и дедушек.

Знаменитая повесть Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича» – одно из самых волнующих и незабываемых литературных произведений, посвященных исследованию психологии смертельной болезни, процесса умирания и духовного возрождения.

«Смерть Ивана Ильича»

Эта повесть, законченная писателем в 1886 году, есть не что иное, как рассказ о поисках смысла перед лицом жуткой неизбежности смерти. В произведении Толстого описывается все, что, по мнению современного общества, имеет значение в жизни: богатство, стабильность, репутация и семья. Кроме того, мы видим, как по-разному люди реагируют на процесс умирания. Эта повесть Толстого – вызов всем, кто хочет умереть достойно, сделать как можно больше за короткий промежуток времени, отведенный человеку на земле, найти смысл жизни и прожить ее по-настоящему.

Иван Ильич – обычный семейный человек, судейский чиновник, занимающий довольно высокое общественное положение. Кажется, что у него есть все: карьера, жена, дети, друзья и даже хобби. Он женат на красивой женщине, хотя их брак основан скорее на взаимном удобстве, нежели на взаимном притяжении. Он успешный судья, имеющий богатый опыт, который должен обеспечить дальнейшее продвижение по карьерной лестнице.

Со временем у Ивана Ильича развивается полнейшее безразличие к своей семье. Он требует от жены только общих удобств – вкусного обеда, порядка в доме и благосклонности в постели. Его отношения с детьми так же поверхностны. Более того, он и к службе относится формально. Предыстория приводит нас к пониманию того, что, как и многие его современники, Иван Ильич находит счастье лишь в деньгах и работе. К тому же служба и деньги словно позволяют ему забыть о неудачной семейной жизни. Он плывет по течению и, несмотря на то, что он судья и часто имеет дело со смертью, почти не задумывается о том, как живет.