крикнул Майкл. – Там что-то мотается! Как будто… как будто…

– Как будто штаны, ей-богу! – крикнул Берт. – Синие пижамные штаны. Причем, если меня не подводит глазомер, штаны детского размера, а?

И он разразился громким хохотом. Он прямо-таки стонал от смеха. Его рот под черными очками был широко раскрыт.

– И еще внизу, среди деревьев, что-то трепещется! – заметил Майкл. – Рубашка!

– И тоже детского размера? – смеясь, осведомился Берт.

– А то какого же!

И они оба завопили и загорланили от радости. А чего уж такого смешного было в этих штанах и рубашке? В конце концов, не ожидали же они, что дети, потерпевшие кораблекрушение, будут обеспечены настоящим терранским флагом. И неукротимый хохот обоих объяснялся не столько рубашкой и штанами, сколько расслаблением перенапряженных нервов. Они нашли Инсу-Пу, остров пропавших детей! Ведь это было не детской невинной шалостью – угнать чужой самолет, полететь над морем и поставить на кон свою судьбу.

– И что теперь? – спросил Майкл. – Садимся?

– Ну что ты, – сказал Берт. – Сесть? Исключено! Тут некуда.

– Но…

Майкл смолк. Честно говоря, он ведь и не додумывал этот полет до конца. Его мечта всегда доходила только до этой точки – обнаружения.

– Все, что мы можем сделать, – сказал лейтенант, – это пару кругов на малой высоте. Тогда они будут знать наверняка, что мы их заметили.

Самолет опустился и сделал круг над верхушками деревьев.

Только теперь Майкл заметил лагерь с виллой и детей, неистово машущих руками.

– Это они, – крикнул он и высунулся наружу. Махал рукой и что-то кричал, даже не задумываясь, что его голос полностью тонет в грохоте мотора.

– Да, это они, – кивнул лейтенант. – Приветствую вас, Робинзоны!

– Слава богу, – вздохнул Майкл. – Мы их нашли! Слава богу!

– Уже надо возвращаться, – сказал лейтенант. Мы израсходовали почти половину нашего бензина, и управляющий хозяйством директора Шпратта уже час стоит у окна с театральным биноклем.

Майкл вдруг почувствовал неукротимое желание попасть к этим одиннадцати детям. Он не хотел смотреть на них лишь сверху. Он хотел поговорить с ними, обнять их.

– А спрыгнуть здесь можно? – спросил он.

– Да зачем? – удивился Берт. – Ты же не сумасшедший?

– Если вы не можете посадить машину, я спрыгну! – объявил Майкл. – Я хочу к ним туда.

– Глупости, – рассердился Берт и резко рванул машину вверх. – Без необходимости из самолета не прыгают.

– Но мне необходимо! – уверял Майкл. – И я не боюсь. Я уже столько раз прыгал в бассейне с самой верхней вышки.

– Дорогой мой, – сказал Берт Вистен. – Самолет – это тебе не вышка, а остров – не бассейн. Ты непременно сломаешь себе шею, если сиганешь на деревья.

Майкл не хотел смиряться.

– Но они хотя бы должны знать, что мы вернемся их забрать, – сокрушался он. – Может, сбросить им послание?

Он нацарапал огрызком карандаша на листке записной книжки Берта:

Дорогой Штефан!

Я услышал тебя по радио, и завтра мы вернемся за вами, в крайнем случае послезавтра.

Твой Майкл Петри

Берт прочитал его записку.

– Мог бы написать, что ты рад, – сказал он.

И Майкл приписал: Я страшно рад! Наконец-то! Он вырвал листок и сложил его. Штефану Морину, – надписал сверху.

Он хотел просто выбросить записку из окна, но Берт засмеялся:

– Она не долетит. Надо привязать какой-то груз.

Они обшарили карманы, но ничего не нашли.

– Мой летный шлем, – воскликнул Майкл и расстегнул его.

– Отставить! – взревел лейтенант. – Лететь без шлема – ты рехнулся!

– Тогда вот это, – крикнул Майкл, снимая левый ботинок. И крепко привязал записку между шнурками.

– Ты замерзнешь, – предупредил Берт. – Но на ногах хотя бы не бывает воспаления среднего уха. Так что валяй…

Они выбросили башмак из окна. Он завертелся в воздухе, несколько раз перевернулся и понесся прямиком на деревья.

* * *

– Они что-то сбросили! – крикнула Катрин.

Это видели и все остальные и наперегонки ринулись в ту сторону, где этот темный предмет исчез среди леса. Диана опередила их. Она куницей скользнула вниз по стволу пальмы и скрылась в зарослях папоротника и кустарника. После недолгих поисков подняла ботинок.

– Эй, – крикнула она, – кто это бросается башмаками?

Она отвязала бумажную трубочку. На ней стояла надпись: «Штефану Морину». Вскрывать чужие письма нельзя. Диана стонала от любопытства и самопреодоления, но все же привязала трубочку на место, не заглянув в нее. Кто же мог написать Штефану? Она обследовала ботинок. Это был коричневый спортивный башмак мальчика лет двенадцати-тринадцати. Кожа была прочная и блестела на толстой упругой подошве. Уж получше наших лыковых сандалий, с завистью убедилась Диана. С ботинком под мышкой она выбралась из чащи и угодила сразу в руки подбежавших остальных. Оливер тут же протянул руку за ботинком.

– Это для Штефана Морина. – Диана крепко прижала к себе ботинок.

– Для меня? – растерялся Штефан.

Диана протянула ему башмак.

Зепп аж присвистнул, восхищенно глядя на это мастерское изделие.

– Вот это футляр для ноги, я понимаю! Спорим, что мальчик, который его сбросил, уж точно не побирается!

– Нет, – засмеялся Штефан, уже развернувший записку. – Побираться ему не приходится. Потому что его дедушка – президент Террании.

И он зачитал записку Майкла. Дети притихли, ловя каждое слово.

– «Завтра, в крайнем случае послезавтра», – мечтательно повторила Лина. – Вы это можете себе представить?

– Прочь с Инсу-Пу, – сказала Клаудиа.

– В Терранию, наконец-то, – сказал Вольфганг.

Штефан перечитал записку уже в третий раз.

– Но я тут не все понимаю, – сказал он. – Что значит «я услышал тебя по радио»? Как он мог услышать меня по радио? – Он обвел всех вопросительным взглядом.

Зепп ухмыльнулся:

– Тебя не мог. Это он меня услышал.

Дети повернулись к нему и молча, непонимающе смотрели.

– Помните то утро, когда здесь упал самолет? – спросил Зепп.

А когда все кивнули, он рассказал, как влез в обгорелый остов, возился там с микрофоном и в конце концов что-то в этот микрофон наговорил. Как он крутил все ручки и давил на все кнопки, но радио навеки замолчало. И как он злился на себя и постыдился рассказать остальным, как он, знаменитый технарь Зепп, не справился с техникой. Боялся, что его поднимут на смех.

– Но кто же мог знать, что этот жалкий призыв о помощи до кого-то в мире все же дойдет?

– Что же теперь будет дальше? – спросил Пауль. – И где же этот самолет?

– Он улетел, – сказала Диана, – чтобы вызвать сюда корабль.

Она вдруг села на землю и растянулась на мягком мху.

– Все, я больше ничего не делаю, – объявила она. – Даже пальцем не шевельну до завтра или до послезавтра, пока нас отсюда не заберут.

– А