Это различие между индейской и цивилизованной женщиной и затрудняло исполнение плана, задуманного Черной Птицей.

Все, что удалось добиться полковнику от жены, это ее согласия удалиться с детьми и служанками в маленький деревянный домик, который в первое время служил временным жилищем для всей семьи, но был оставлен, как только большой дом принял обитаемый вид. Этот домик, остававшийся меблированным, помещался, собственно говоря, за чертой плантации, но был как раз на дороге к тому месту, где разбойники назначили свое свидание, именно — в пяти километрах от него. Здесь, судя по всему, госпожа Курти и ее дети могли быть тем более в безопасности, ибо разбойники не подозревали, очевидно, о существовании этого убежища и все их усилия должны были быть направлены против большого дома. В случае же каких-либо исключительных обстоятельств не могло составить труда защитить скрывавшихся в нем людей.

Итак, озаботились тем, чтобы быстро перенести в домик съестные припасы и то, что могло оказаться необходимым для пребывания в нем в течение восьми или десяти дней; это было, во всяком случае, более чем достаточно для того, чтобы обеспечить существование дорогих для всех существ.

Полковник настоял, чтобы Вильямс и двое слуг негров отправились вместе с его женой и детьми — не для того, чтобы охранять их, так как ему казалось, что опасность была немыслима, но чтобы успокоить их тревожное состояние и придать им бодрости. Вильямс сначала противился; и он, и его слуги, по его мнению, могли бы принести пользу во время битвы, оставаясь рядом с полковником. Но последний продолжал настаивать на своем; госпожа Курти и дети также присоединились к нему, так что, в конце концов, ему не оставалось ничего другого, как уступить, хотя он и ворчал, что на его долю достается роль ленивца. На самом же деле полковнику давно была известна неловкость Вильямса в тех случаях, когда надо пускать в ход оружие; кроме того, он знал, что тот не имеет никакого понятия о характере схваток на границе, почему и не может принести пользы, и что негры его — чистые горожане, не видевшие другого огня, кроме того, который разводили на кухне. Но если полковник и не рассчитывал на храбрость своего друга, тот мог, тем не менее, оказать отличные услуги, охраняя госпожу Курти и детей.

Наконец настало время расставаться. Хотя разлука не могла быть продолжительной, тем не менее прощание было тяжелое. У госпожи Курти сжималось сердце, так как ей казалось, что она больше не увидит мужа, и она настойчиво умоляла его позволить ей и детям вернуться в большой дом и разделить с ним те случайности, которые могли произойти. Но полковник отказал ей в этом и впервые за все время их совместной жизни побранил свою жену, хотя у него самого стояли в глазах слезы.

— Негодные эти скваттеры, — сказал Джордж, сердито топнув ногой. — Пусть-ка явятся сюда! Я испытаю на них мой новый карабин. А ты взял свой, Джемс? — спросил он брата.

— Да, да, у меня ружье с собой! Будь спокоен, я также буду убивать скваттеров, если они вздумают напасть на нас.

Печально прошел этот день в домике. Потом наступила ночь, и вместе с надвигавшейся темнотой общее тревожное состояние увеличилось. Госпожа Курти, чувствовавшая себя нездоровой, просила Люси, как старшую, присмотреть за тем, как будут ложиться спать дети.

— Будь спокойна, мама, — ответила девочка, — спи хорошенько и поправляйся скорей! Вильямс, считая, что они здесь в полной безопасности, уже давно удалился в свою комнату.

Когда Дженни заснула, Люси сделала знак брату Джорджу и повела его в гостиную, в которой никого не было.

— Будем говорить тихонько, — сказала она, — не надо, чтобы нас услышали. Мне нужно переговорить с тобой об очень важных вещах! Могу я довериться тебе, Джордж?

— Да, сестрица! — сейчас же ответил мальчик, внутренне польщенный словами сестры.

— Ты никому не скажешь без моего позволения о том, что я тебе открою по секрету, и будешь меня слушаться?

— Конечно, Люси!

— Дай мне честное слово.

— Клянусь, что никому не проболтаюсь! — гордо проговорил Джордж, поднимая правую руку.

Ничего нельзя было себе представить смешнее и в то же время интереснее этого таинственного совещания двоих детей: старшей было тринадцать лет и несколько месяцев, а младшему только что минуло двенадцать. Но положение было очень серьезное, и оба, казалось, сразу повзрослели благодаря тяжелым обстоятельствам, отлично понимая, что им предстоит важная роль в тех событиях, которые подготовлялись.

— Слушай, Джордж! Мама очень плохо чувствует себя и не в силах будет распорядиться, если что-нибудь случится, потому что ведь мы должны быть готовы ко всему.

— Это правда, Люси, — отвечал Джордж, — и мы должны позаботиться об ней.

— Хорошо! Я очень рада слышать это от тебя: это доказывает, что ты понимаешь то положение, в котором мы находимся, и что я могу рассчитывать на тебя.

— Во всем решительно! — вскричал он горячо. — К тому же у меня карабин и…

— Пока еще дело обойдется и без твоего карабина. Выслушай меня, Джордж.

— Говори, сестренка!

— Мой крестный папа такой добряк! Я его ужасно люблю.

— И я также! — вставил Джордж.

— Да! Но в случае опасности — что он может сделать?

— Ровно ничего, это правда.

— Разве он в состоянии защитить нас?

— Не думаю, что бы мог! — проговорил мальчик с убеждением.

— Не то, что бы он не захотел этого сделать, напротив, — возразила девочка, — но просто потому, что он не будет знать, что ему делать. Мой крестный папа никогда не выезжал из Нового Орлеана, он не знает здешних мест и не подозревает о том, что происходит в поселениях и какие опасности угрожают стране.

— Он не умеет владеть и ружьем! — презрительно заметил Джордж.

— Это верно, — подтвердила улыбаясь Люси, — и вполне естественно. Я подозреваю, что и негры не больше его умеют стрелять. Надо поэтому, чтобы мы при случае защищали себя сами, а также и маму, которая так добра и так любит нас.

— О, да! — сказал с волнением Джордж. — Бедная мама! Но как же мы сумеем защитить себя? Можно ли что устроить нам?

— Это будет не трудно, если ты согласен слушаться меня.

— Ведь я тебе дал уже честное слово!

— И ты сдержишь его, чтобы ни случилось?

— Я клялся, Люси! Вспомни, что я сын солдата!

— Ну хорошо. Теперь выслушай меня, я сейчас тебе все скажу.

— Говори!

— Ты, Джемс и я — мы должны взять на себя все.

— Джемс еще очень молод! — сказал Джордж, качая головой.

— Это правда, но он все-таки поможет нам, и мы не можем обойтись без него.

— Положим, что и так; продолжай.

— К тому же мы будем руководить им. Да и то, что нам предстоит делать, вовсе не трудно.