При виде его мучений у меня начинает болеть сердце. Я протягиваю руку и сжимаю его ладонь.

– Я знаю, – искренне улыбаюсь я. – Я всегда это знала. Именно поэтому я не могла с тобой поговорить. Поэтому я открылась Джейсу, а не тебе.

– Мне очень жаль.

– Не стоит. Ты не сделал ничего плохого.

Эрик сглатывает. Он смотрит на мою руку и переплетает наши пальцы. Это платонический жест, но он предполагает, что Эрику хочется быть ближе ко мне. Я его прекрасно понимаю.

– Так это правда? – Он говорит так тихо, что я почти его не слышу. – То, что Джейс сказал вчера вечером? Ты действительно сделала все это из-за меня? Ты и правда… В смысле, неужели ты…

Эрик даже не может произнести эти слова. Одна только мысль о том, что я в него влюблена, причиняет ему невероятную боль. Дело не в том, что эта идея вызывает у него отвращение. Просто он не может ответить на мои чувства и не хочет разбить мне сердце. Мне требуется несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– И да и нет, – наконец говорю я.

Эрик в замешательстве хмурит брови и ждет, что я скажу дальше. Тяжело вздохнув, я сжимаю его руку.

– У меня нет однозначного ответа. Да, мой нервный срыв произошел из-за того, что ты пригласил на выпускной Шелли Тернер. Да, я была опустошена. Да, я испытывала к тебе чувства, но при этом понимала, что это неправильно. Я ничего не могла с собой поделать. Тебя так легко полюбить.

Он зажмуривает глаза. Его кадык дергается, и он хрипит:

– Прости.

Я снова сжимаю его руку.

– Все в порядке, Эрик. Я в порядке. Все совсем не так, как ты думаешь. – Он хмурится, и я мягко улыбаюсь в ответ. – Я и правда расстроилась, когда ты рассказал мне о Шелли, но совсем не потому, что я была в тебя влюблена. Настоящая причина лежала гораздо глубже. То, как ты отнесся к моему желанию пойти на выпускной, вызвало у меня огромный личностный кризис, к которому я не была готова.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду… Что я девочка.

Эрик хмурится еще сильнее. Теперь он еще сильнее сбит с толку.

– Конечно, ты девочка.

Я вздыхаю.

– Не в буквальном смысле. Конечно, я буквально девочка. Но дело в том, что я девочка не только снаружи, но и внутри.

Эрик качает головой.

– Это неправда. Ты…

– Да, – настаиваю я. – Так и есть. В глубине души я вовсе не та пацанка, к которой все привыкли. Я самая настоящая девочка и всегда ею была. Я просто подавляла свою натуру, потому что боялась, что вы не будете со мной дружить.

– Чарли… – Его голос срывается, будто он вот-вот заплачет.

– Мне нравилось вести себя по-мальчишески, и, честно говоря, я даже не знаю, как вести себя по-другому. Но чем старше я становилась, тем больше понимала, что недовольна собой, и мне все сложнее было притворяться «одной из парней».

Какое-то время мы сидим в тишине, и мне трудно дышать. Я понятия не имею, о чем думает Эрик. Поймет ли он? Примет ли меня такой, какая я есть? Если нет – я этого не переживу.

– Ты могла бы мне рассказать, – тихо говорит Эрик, глядя в лобовое стекло.

– Нет, не могла, – шепчу я. Теперь я зажмуриваю глаза, а мой голос срывается от волнения. – Когда я спросила тебя о выпускном, вы с парнями… вы все посмеялись надо мной, потому что не могли представить, чтобы я вела себя как девочка. Вы не могли поверить, что я тоже хочу пойти на танцы. Это было очень обидно. Да, я была влюблена в тебя, и я знала, что эти чувства безответны, но это была сущая мелочь по сравнению с тем, что никто из вас по-настоящему меня не видел. Мне казалось, что меня никто не понимает. Я ушла из команды не из-за вас с Шелли, а потому что я задыхалась и не знала, как это исправить.

Наконец Эрик смотрит на меня настороженным взглядом.

– Ты была так несчастлива?

Я снова вздыхаю и качаю головой.

– Я не была несчастлива, – убеждаю я, потому что на его лице опять появляется страдальческое выражение. – Ты, Диего и Кевин – лучшие друзья, о которых только можно мечтать. У меня прекрасная жизнь, лучший в мире отец и друзья, которые готовы убить за меня. Я люблю вас, ребята. Но я не могла понять, что со мной происходит. Я знала, что-то не так и мне нужно как-то это исправить. Я настолько запуталась, что не могла дышать. Моя жизнь превратилась в ловушку.

Эрик смотрит в лобовое стекло и сжимает руль так сильно, что костяшки его пальцев белеют от напряжения.

– Значит, Кинг просто ворвался в твою жизнь, когда ты была уязвима, и полностью тебя изменил, – ворчит он, и в его голосе слышатся резкие нотки.

– Нет. – Мой голос звучит твердо и настойчиво. – Джейс меня не менял. Я сама себя изменила. Я попросила Джейса о помощи, потому что была в отчаянии, и он познакомил меня с Лейлой. Я попросила ее научить меня быть девочкой, потому что это то, чего я хотела, и не могла справиться с этой задачей самостоятельно. Это был мой выбор. – Сжав челюсти, Эрик отводит взгляд, и в моих словах начинает звучать отчаяние. – Эрик, они так сильно мне помогли. Они помогли мне понять, кто я на самом деле, и только благодаря им я нашла в себе уверенность, чтобы стать тем человеком, которым я себя ощущала. Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо и правильно. Единственное, что отравляет мою жизнь, – это наша ссора, и я больше не могу этого выносить.

Эрик продолжает хранить молчание, и это заставляет меня чувствовать себя уязвимой.

– Неужели тебе так не нравится новая Чарли? Новый стиль, новые друзья, общение с людьми и, так и быть, хихиканье?

Это заставляет Эрика улыбнуться. Он бросает на меня косой взгляд.

– Да, хихиканье – это странно.

Я усмехаюсь, но это длится всего мгновение. Атмосфера в машине снова становится тяжелой.

– Неужели это настолько странно, что ты больше не хочешь быть моим другом?

Он широко распахивает глаза.

– Как ты можешь такое спрашивать? Я всегда буду твоим другом. Несмотря ни на что.

Я сглатываю.

– Но ты был так зол.

– Потому что Джейс украл тебя у меня! Все было прекрасно, а потом ты ни с того ни с сего начала проводить с ним время, рассказывать ему свои секреты и совсем перестала общаться со мной. Ты бросила меня, Чарли. Совершенно неожиданно, без предупреждений и объяснений.

Мои глаза наполняются слезами, и я отчаянно качаю головой.

– Это неправда. Я пыталась все объяснить, но ты был так зол. Тебе не нравилась новая версия меня. Тебе не нравилось все, что делало меня счастливой. Мне казалось, что ты меня ненавидишь.

По моим щекам текут слезы, и Эрик тут же теряет весь прежний запал. Его лицо и голос становятся такими мягкими, что у меня внутри все сжимается.