— Кажется. Для меня все это немного странно. Может,из-за того, что мне поначалу не с кем было поделиться, поэтому большую частьвремени я старалась об этом вообще не думать. Только теперь я постепеннопривыкаю и не игнорирую свое состояние.

Билл подал ей очередную чашку «капуччино» — горячийкофейно-молочный напиток был посыпан тертым шоколадом. Конечно, Биллу большеподходила должность шеф-повара.

— А он уже шевелится? — Адриана покачала головой.

— Это так удивительно. Жизнь… Он с нежностью посмотрелна нее:

— …настоящее чудо, правда? Я смотрю на своих мальчишеки каждый раз вижу в них чудо, хотя они уже большие, вихрастые и ходят в рваныхджинсах и грязных теннисках. Для меня краше их нет.

Отчасти поэтому она его полюбила. Он был таким реальномыслящим, добрым и серьезным в действительно важных вопросах — дружбы, любви,семьи. Адриане очень импонировали его ценности и жизненные принципы, она никакне могла поверить в счастье знакомства с таким человеком.

Складывая чашки в раковину, Билл с застенчивой улыбкойповернулся к Адриане, их глаза встретились, и она почувствовала влечение кнему. Он, впрочем, всегда действовал на нее как магнит.

— Да?

Адриана поняла, что Билл хочет ее о чем-то спросить. Онзасмеялся, удивляясь ее проницательности:

— Я собирался задать тебе вопрос, но не был уверен,могу ли?

— Какой? Девственница ли я? Да, безусловно.

— Слава Богу, — с облегчением вздохнул он. —Я ненавижу недевственниц.

— Я тоже.

Билл ухмыльнулся:

— В таком случае… не захочешь ли ты провести здесьночь? Если пожелаешь, то можешь спать в гостевой комнате.

Предложение могло показаться смешным — ведь ее квартира былапо другую сторону комплекса. И все же Адриане невероятно хотелось остаться унего, чтобы не испытывать одиночества в своем пустом жилище. Покупать мебельвсе равно не имело смысла в связи с предстоящей продажей квартиры. А гостеваякомната Билла напоминала милую, уютную пристань, была местом, где можноспрятаться от невзгод и радоваться теплу самого хозяина.

— Это было бы глупо, тебе не кажется? — спросилаона робко. — Мне, наверное, следовало бы идти домой.

— Я просто подумал… — Он на мгновениепогрустнел, — …что без ребят мне сегодня будет очень тоскливо… Мы могли быприготовить попкорн и посмотреть по телевизору старые фильмы.

— Годится. Покупаю, — застенчиво улыбнулась Адриана.

Билл, с притворной серьезностью задал следующий вопрос.

— Из маркетинговых соображений я хотел бы знать, чтоповлияло на твое решение? Попкорн или фильмы? Мне это нужно на случай, если вкакой-нибудь из дней я снова захочу тебя уговорить.

Она непринужденно рассмеялась:

— Попкорн. И бесплатный завтрак утром.

— А разве кто-то что-то говорил о завтраке? —пошутил он, состроив простодушную мину.

— Не озорничай, а то приготовлю тебе лазанью… сванилью!

— Этого я и боялся… Послушай, «Ванильная девственница»— это великолепное название для нового сериала… или хотя бы для одного эпизода…как ты думаешь?

Они пошли в гостиную. По пути Адриана очень тихо сказала:

— Я думаю, что ты самый лучший на свете. Он обнял ее иласково поцеловал в шею.

— Я рад это слышать… Я тебя в самом деле люблю.

Но и Адриана понимала, что любит его. Она знала это с тогосамого дня, когда проснулась в больнице в Траки и Билл признался, что любит ееи ее ребенка. О малютке с ним говорить было странно, он, казалось, знал обеременности гораздо больше самой Адрианы, но это ее очень успокаивало, онаубеждалась, как хорошо будет всегда полагаться на него, быть с ним.

— А что, если мы сегодня посмотрим телевизор в моейкомнате? — спросил он. У Билла в спальне стоял громадный телевизор. Ребяталюбили по вечерам забираться к нему в постель и смотреть фильмы. Адриананесколько раз присоединялась к ним, когда ночевала в гостевой комнате, нотеперь, после их отъезда, все было по-другому — неловко было устраиваться уБилла на кровати, быть с ним наедине, но все-таки это Адриане очень нравилось.

Она откинулась на подушки, Билл включил телевизор и ушелготовить попкорн. Оставшись одна, Адриана стала думать о нем, о том, как многоон для нее значит, о глубине своих чувств. «Странно ощущать влечение к мужчине,который не является тебе мужем, — мысленно рассуждала она, — да ещеимея почти пятимесячную беременность». Однако такое влечение присутствовало,причем очень сильное, но Адриана не знала, как сообщить об этом Биллу.

— Попкорн! — объявил он через несколько минут,внося огромную кастрюлю еще Горячей, политой маслом и подсоленной воздушнойкукурузы.

— Какой класс! — улыбнулась Адриана, прижимаясь кБиллу, а он тем временем с помощью дистанционного управления искал канал, покоторому крутили одни только старые фильмы. Как раз шел фильм с Кари Грантом вглавной роли.

— Оставь, я это обожаю, — радостно улыбнуласьАдриана. Билл придвинулся к ней ближе, ласково поцеловал и сказал:

— Я тоже.

Потом он уже не мог остановиться — все целовал и целовалАдриану, а она ела попкорн и делала вид, что смотрит фильм, но сама незаметила, как стала отвечать на его поцелуи и распалилась при этом с неведомойдля себя силой.

— Ты приняла противозачаточное? — шепнул Билл.

— Да, — прошептала она со смехом и снова приняласьего целовать.

Так они шутили и смеялись, но постепенно оба посерьезнели.Страсть нарастала. Роман Кари Гранта был забыт, Билл поставил кастрюлю спопкорном на пол, погасил свет и повернулся к Адриане. Она была необыкновеннокрасивой, сексапильной и нежной. Билл начал медленно расстегивать ее прелестноерозоватое платье, в котором она ездила в аэропорт. Адриана скользнула ладонямиему под рубашку. Их губы касались, затем расставались и касались снова. Наконецодежда больше не мешала их пылким объятиям и ласкам. Забыв о себе, обосторожности — обо всем на свете, они соединились, два тела превратились водно, и это длилось, казалось, бесконечно, даря обоим экстаз и наслаждение.

Ни Адриана, ни Билл не имели понятия, который час, когда,утомленные, они лежали рядом, целовались и шептались, в темноте.

— Ты прелесть, — произнес Билл, касаясь ладонямиее лица, а потом позволяя пальцам скользнуть вниз. У Адрианы было пленительноетело, и даже теперь оно сохраняло изящество и гибкость.

— Как ты себя чувствуешь?

Он вдруг испугался, что нечаянно мог причинить что-нибудьплохое ей или ребенку. Но Адриана лишь улыбалась и целовала его шею, губы,гладила ладонями его могучую грудь.