— Ты просто чудо, — произнесла она с сияющими глазами,

Билл, очарованный, погладил мягкую округлость ее живота.

Вдруг Адриана насупила брови и вопросительно посмотрела:

— Это ты?

— Что?

— Не знаю… Что-то непонятное…

Это было похоже на легкую дрожь, и сначала Адриана подумала,что вздрагивали руки Билла, но они были спокойны. Внезапно оба поняли, чтопроизошло: она впервые почувствовала шевеление ребенка. Получилось так, будтомалыш вдруг ожил от их близости. Теперь это был его ребенок, их ребенок, потомучто Билл хотел его и любил Адриану.

— Я тоже хотел бы ощутить…

Он снова приложил ладони к ее животу, но ничего непочувствовал, а потом ему показалось, что шевеление все же повторилось, нотолько очень слабое, едва различимое. Билл привлек Адриану к себе. Ее набухшаягрудь, округлившийся живот приводили его в трепет. Ему нравилось в ней все,хотя было странно познавать ее в состоянии перемен. Другой он Адриану не знал ипоэтому тем более чувствовал привязанность к ребенку, воспринимал его каксвоего.

Билл заботливо укрыл ее одеялом.

— Знаешь, — улыбнулся он, — мне теперькажется, что эта крошка — часть меня. Во мне проснулись все семейные инстинкты,я ощущаю то же волнение, которое было у меня перед рождением Адама и Томми… Ядумаю, как мы купим кроватку, будем оформлять детскую комнату, как я будуприсутствовать при родах… А потом говорю себе: «Постой, постой… Это же не твойребенок!» — А я прежде была так растерянна. Мне было так одиноко…

Адриана серьезно посмотрела на Билла, обеспокоенная егомыслями:

— Ты и вправду не имеешь ничего против ребенка? Яиногда чувствую себя такой толстой и безобразной.

Билл ласково рассмеялся:

— То ли еще будет, дорогая моя! Ты раздуешься как шар,а мне это будет очень нравиться. Ты будешь огромной, но все равно прелестной, инам, втроем будет очень и очень хорошо.

— Странно…

Адриана содрогнулась при мысли, что достигнет необъятныхразмеров. Эта перспектива ее путана. Грудь, как она считала, уже сталачудовищно большой. Все изменения, происходившие в организме, были для неенеобычны, и все-таки ожидание ребенка наполняло ее сладостным восторгом. Труднобыло поверить, что такие же восторженные чувства владели и Биллом. «Это чудо,что я нашла такого человека», — думала она.

— Все-таки судьба ко мне справедлива, —ухмыльнулся Билл, садясь в кровати и глядя на Адриану сверху вниз. — Явстречался со всякими неврастеничными актрисами, которые то ничего не ели, тострадали обжорством, а теперь вот полюбил женщину в полном расцвете,беременную, которая скоро не будет видеть своих теннисок.

— Перестань меня пугать. Неужели ничего нельзя сделать,чтобы я не стала неуклюжей? — испуганно спросила Адриана.

Билл наклонился и снова поцеловал ее.

— Ничегошеньки. Это дар Божий, и надо ему радоваться.

— И ты по-прежнему будешь меня любить, даже когда ярастолстею?

— Ну, конечно. А разве ты бы меня разлюбила, если бы ябыл беремен?

Адриану рассмешила его шутка, и вдруг страх прошел. С Билломвсе казалось легким и простым.

— Конечно, нет, — улыбнулась она.

— Вот и ответ на вопрос. Тебе, наверное, больше стоитбеспокоиться, как я буду потом реагировать на твою худобу. Как ты действуешь наменя сейчас, мы знаем.

Билл состроил озорную мину, Адриана засмеялась. Оначувствовала себя с ним совершенно непринужденно. А самое прекрасное было то,что никого она прежде так не любила… даже Стивена. «Стивен никогда не был сомной так добр, ласков, мудр, так внимателен к моим потребностям, опасениям,настроениям. В этом нет сомнения, — размышляла она. — Мне повезло,что я встретила такого человека, как Билл Тигпен».

— Ты возбуждаешь во мне дикую страсть, Адриана, —шутливо прорычал Билл и сделал вид, что подбирается к ней снова.

— А ты не обращай на нее внимания, — со смехомпосоветовала Адриана. — Кстати, где мой попкорн?

— У тебя нет сердца, — прокряхтел он, наклоняясьза кастрюлей. — Один желудок.

Билл чмокнул Адриану в ягодицу и пошел за бутылкойминералки, заранее зная, что ей хочется пить.

— Ты, кажется, читаешь мои мысли.

— Ага, за дополнительную плату.

Ему невероятно хотелось новой близости с ней, но онопасался, что переусердствует и травмирует ребенка. Билл решил на протяжениигрядущих четырех с половиной месяцев быть терпеливым и, осторожным в любви.Ради чуда ожидания ребенка и счастья быть в этот период с Адрианой стоило пойтина жертвы. Он взял себе немного попкорна, прибавил громкость телевизора ивзглянул на свою любимую. У него было ощущение, что они давным-давнопринадлежат друг другу, давным-давно муж и жена.

Адриана, прильнув к Биллу, начинала засыпать. Он, обняв ее,смотрел телевизор и время от времени поглядывал на ставшего дорогим и близкимчеловека.

Зазвонил телефон. Это были Томми и Адам. Они сообщили, чтоблагополучно прибыли в Нью-Йорк.

— Как летели?

— Классно! — сказал Томми. Стюардесса дала ему трихот-дога. Билл всегда заказывал для сыновей особое питание, это тоже былопредметом его заботы. — Как Адриана? Она у тебя? — с надеждой вголосе спросил мальчик.

— Да. Мы смотрим телевизор, едим попкорн и очень по васскучаем, ребята. Нам без вас грустно. Не можем дождаться Дня Благодарения.

Он уже говорил «не можем дождаться», словно не сомневался,что до ноября они с Адрианой не расстанутся. «Только тогда придется что-томальчикам сказать о ребенке, — подумал Билл. — Но что именно сказать,пусть решает она».

Затем трубку взял Адам и стал рассказывать о фильме, которыйпоказывали в самолете: что-то про вьетнамскую войну, Билл огорчился, но Адаму,похоже, фильм понравился. Он попросил к телефону Адриану. Билл Легонько толкнулее и, закрыв ладонью трубку, сказал:

— Это Адам, дорогая. Он хочет с тобой поговорить.

— 0'кей.

Она с сонной улыбкой взяла трубку, но говорить стараласьнормальным голосом.

— Привет, Адам. Как летелось? Симпатичные девочки всамолете были?

Адам хихикнул. Адриана первая заметила, что он интересуетсядевочками и проводит много времени в ванной, приводя в порядок свою прическу.

— Да нет. Только одна. Она сидела за нами.

— Ну, ты хоть взял у нее номер телефона? —подтрунивала Адриана. Но Адам ответил ей серьезно:

— Ага. Она живет в Коннектикуте. Ее папа пилот.

— Жаль, что ты проявил к ней мало интереса… Онирассмеялись. Потом Адриана говорила с Томми: