В Грёндале всем правил Герт, в прошлом кокаинист. Все здесь было организовано на основе известной программы «12 шагов». Каждый вечер проводили вместе, в обсуждении очередного шага. Перед сном – обязательная молитва с просьбой дать душевных сил. Ежедневные оздоровительные прогулки в самых отдаленных местах, где-то у черта на куличках. Безлюдное место, где и весной, и осенью в четыре часа пополудни уже темно.

Я позвонила туда, чтобы поговорить с Гертом о Рихарде. Хотела узнать, как он доехал. Я нервничала. Разумеется, он прибыл готовеньким. Всю дорогу провел в вагоне-ресторане. Мертвецки пьяному, ему помогли выйти из поезда. Позже он не мог вспомнить ничего из своего путешествия на север.

– Понимаете, алкоголик обманывает вас, даже если просто говорит «привет», – объяснял мне Герт. – Нельзя верить ничему, что он говорит.

– Он уверяет, что во всех его бедах виновата я. Что я, страшная женщина, его и погубила, – поделилась я.

– Ну, понятно, они все так говорят. Им нужно переложить на кого-то вину. Но вам необходимо уяснить для себя, что если кто-то пьет или принимает наркотики, это не ваша вина. Вы не несете за это никакой ответственности. За все отвечает только он сам. Не забывайте об этом!

– Но…

– Он будет пытаться переубедить вас, доказывая, что это так. Ему удалось запудрить вам мозги. В этом они специалисты. Наркоманы – известные манипуляторы. Уговорят каждого. И вы ему верите. Я это знаю, – сказал он уверенно и убедительно.

Мне еще никогда не приходилось слышать, чтобы кто-то так прямо говорил об этих вещах. Что все это можно объяснить так просто.

– Я знаю, что вы страдаете от чувства вины, – продолжал Герт. – Избавьтесь от него. Не вы стали причиной проблем Рихарда. Теперь вы должны думать о себе и о детях. Забудьте о нем на время. Он сам должен позаботиться о своей жизни.

– А вдруг он вернется?

– Вы просто не должны пускать его. Я знаю женщин, которые приглашали домой какого-нибудь здоровяка и выдавали его за своего нового приятеля, чтобы наркоман испугался и оставил их в покое. Он будет стараться убедить вас в том, что его зависимость – это ваша вина. Будет делать все возможное, чтобы утянуть вас вместе с собой на дно. Помните, что я вам сказал ранее: он лжет, даже когда говорит «привет». Во всем, что он говорит, нет ни слова правды. Ни одного слова.

Было приятно знать, что Рихард находится на лечении. К тому же добровольно. Может, ему наконец придется по душе программа «12 шагов» и сеансы с Анонимными алкоголиками? Утром, в обед и вечером он впитывал в себя духовные ценности. Иные духовные ценности, отличные от тех, которые он пытался отыскать с помощью белого порошка и бутылки.

Я продолжала запирать двери, даже когда была дома. Иногда я стояла в прихожей и прислушивалась к шагам на лестнице. Принюхивалась, не пахнет ли на лестничной площадке алкоголем. Автоматически совала руку в карман его старой куртки, которая висела на вешалке. Я все еще находила какие-то бутылки. Пустые. Без единой капли.

Дети спрашивали об отце. Сначала я говорила им, что папочка уехал по работе. Мне казалось это самым простым объяснением. Потом мне расхотелось лгать, и я сказала им, что папа болен и находится в специальной больнице.

– Он вернется домой или умрет? – спросил меня серьезно Эдвард.

– Нет, милый, папа не умрет. Папа выздоровеет, – ответила я.

Остальные ни о чем не спрашивали. Их больше интересовал новый «Лего». К тому же отец так редко бывал дома, что являлся для них довольно смутной фигурой. Миранда была больше привязана ко мне, а Юлия слишком мала, чтобы что-то понимать. И только Йоахим иногда плакал, скучая по отцу, злился, что его укладываю спать я, а не любимый, обожаемый папочка. Иногда он заявлял, что больше любит папу, чем маму, чтобы проверить мою реакцию. Я старалась не реагировать, но каждый раз, когда он так говорил, мне было очень больно.

– Нет, папа не умрет, папа выздоровеет.

– Он потом будет с нами жить? – Йоахим на минутку отвлекся от своей игры.

– Посмотрим, пока это невозможно. Позже увидим, – ответила я.

Через пару дней от Рихарда пришла первая весточка. На ковре в прихожей лежали пять конвертов, подписанных его ершистым почерком. «Самому чудесному Йоахиму в мире» – было написано на одном из них. Внутри лежали две книжки. «Моей принцессе Миранде» – было помечено на другом. В нем была закладка для книг с ангелочками. «Моей необыкновенной маленькой звездочке Юлии» – это был третий, фигурный конверт с двумя розовыми сосками. На имя Эдварда пришел конверт с надписью: «Моему большому мальчику» и наклейкой Carhartt.

Я тоже получила конверт, подписанный «Моей прекрасной жене».

Лжет, даже когда говорит «привет». Так утверждает Герт, повторяла я сама себе. Но все же не смогла удержаться от слез после прочтения письма.

– Дети, пойдемте, посмотрим какой-нибудь фильм, – предложила я, после того как раздела их. – Что вам поставить?

– «Книгу джунглей», – выкрикнул Йоахим. Он крепко прижимал свои новые книжки к груди и целый вечер с ними не расставался. Даже когда шел спать, все еще держал их. Наутро я нашла их спрятанными у него под подушкой. Там же лежала замусоленная фотография Рихарда.