– А я видел. – Улыбка у него оказалась нейтральная, без намека, и это ее почему-то успокоило, хотя вполне могло быть, что он просто умело скрывает свои намерения. – Это было красиво, как… – Он поискал сравнение, но не нашел и просто повторил: – Это было красиво.

– И для чего вы, скажите пожалуйста, меня разглядывали? – прищурилась Лола.

– Я не разглядывал. Просто вышел на балкон и увидел. Я в соседнем с вами доме живу.

– И, конечно, сразу поспешили за мной, – хмыкнула она.

– Ну а почему же нет? – удивился космонавт. – Говорю ведь, это было красиво. Мне и стало интересно, куда девушка направляется таким красивым способом.

Удивительно, но его слова не усилили напряжение, в котором она находилась, а наоборот совершенно ее расслабили. Видимо, дело было в том, что он говорил правду: ему действительно стало интересно, куда направляется девушка, и ничего дополнительного в его интересе не было.

– Я в самом деле хочу отсюда выбраться, – вздохнула Лола. – И не знаю, как.

– Надо поискать место, где стена пониже, – сказал он. – Где-нибудь подальше от ворот. Пойдемте?

– Ну, пойдемте, – кивнула она. – Раз уж вам так интересно. Хотя что в этом интересного?

– Как сказать, – неопределенно заметил он. – По-моему, надо идти направо.

Он не ошибся: метров через сто уступчатая стена в самом деле стала ниже. Только вот виноград не оплетал ее здесь прочными лозами, поэтому Лола не представляла, как через нее можно перелезть. Пониже-то стена была пониже, но все-таки в человеческий рост, к тому же в очень высокий человеческий, а космонавт, как и она, был невысокий.

– Вон те камни выступают довольно прилично, – словно подслушав ее мысли, сказал он.

– Все равно я вряд ли по ним взберусь, – покачала головой Лола. – Из окна у меня вообще-то случайно получилось вылезти. От волнения, – неожиданно для себя добавила она.

– Я взберусь. А вы потом за мою руку схватитесь и тоже влезете. Стена-то широкая. Я на нее лягу и руку вниз опущу – не бойтесь, вы достанете.

И, прежде чем Лола успела приглядеться, достанет она до его руки или нет, он уперся ногой в один из нижних, выступающих из стены камней, схватился за другой, повыше, качнулся, перенося центр тяжести, и через несколько секунд оказался почти на самом верху. Там он ухватился обеими руками за верхний выступ и, подтянувшись, легко перебросил себя на широкую поверхность стены. Он проделал все это так быстро, что Лола даже не успела понять, как же, собственно, он это проделал.

– Ух ты! – восхищенно сказала она. Возглас прозвучал в ночной тишине так звонко, что она даже прикрыла рот рукой от неожиданности и спросила почти шепотом: – Это вы в космосе так научились?

– Почти, – засмеялся он. – Давайте сначала сумку. А потом сами за руку хватайтесь.

Он лег на стену и действительно опустил руку так далеко вниз, что Лола схватилась за нее, даже не привстав на цыпочки. Рука у него оказалась – как яхтенный канат и виноградная лоза.

– Видите, ничего особенного, – сказал он, втаскивая ее на стену. – А вниз будет еще легче: спрыгнете мне на руки.

– Я вас с ног собью, – засмеялась Лола.

Удивительно, но нелепая ситуация теперь вызывала у нее не злость, как тогда, когда эта ситуация начиналась в ее комнате, а только неудержимое желание смеяться, просто-таки в голос хохотать.

Конечно, она не сбила его с ног. Он бросил на землю ее сумку и сам спрыгнул вниз легко, встав для этого на очередной выступающий камень, а Лола села на край стены и почти сползла по ней – так, что он только подхватил ее внизу.

– Вот и все, – весело сказал он. – Пойдемте пить «сердечное вино»?

– Куда? – удивилась Лола. – По-моему, все закрыто.

– Ну, во-первых, все открыто, это же курорт. А во-вторых, у меня с собой бутылка.

– Я смотрю, вы хорошо подготовились к сопровождению девушки, – еле сдерживая смех, сказала Лола.

– Конечно!

Конечно, он ее, попросту говоря, клеил, к тому же самыми нехитрыми способами. Но это ее почему-то не сердило. Она вдруг некстати вспомнила, как Борис прикоснулся под столом к ее колену, но и это неприятное воспоминание не испортило ей настроения. Даже наоборот – она вдруг поняла, почему ее совсем не раздражает незамысловатый напор этого черноглазого космонавта. Ему действительно нравилось за ней ухаживать, ему хотелось, чтобы она обратила на него внимание и выпила с ним вина, романтически сидя под столетней крепостной стеной. Все это выражалось в каждом его взгляде и даже движении так нескрываемо, так прямо, что и замшелый камень ответил бы на такое живое желание.

– Доставайте вашу бутылку, – махнула рукой Лола. – Придется ее выпить, а то разобьете, когда обратно полезете.

Она поймала себя на том, что ей приятно, что он запомнил, как она назвала «Вранац про корде» «сердечным вином», хотя сидел за столом довольно далеко и вроде бы не прислушивался к ее словам.

Прямо под крепостной стеной был пляж – широкая полоса песка поблескивала в лунном свете.

– Давайте у воды посидим? – предложила Лола, глядя на темную неподвижную черту прибоя. – Странно, что здесь никого нет.

– Это же платный остров, – сказал он. – Пляж только для тех, кто в отеле живет. Так что, я думаю, до утра ни туда, ни сюда. Видите, где перешеек кончается, тоже ворота. И стена там повыше, уже современная. Придется нам ночь коротать между двух ворот. С одной-единственной бутылкой.

– Вам-то зачем ночь здесь коротать? – Лола села на песок. – Выпьете, и лезьте обратно, спать.

– Еще чего! – картинно возмутился он. – Луна, море, девушка, а я спать?

Лола взяла в руки бутылку, которую он поставил на песок. Вино было то самое, красное.

– Теплая какая бутылка, – сказала она.

– Согрелась у моего сердца, – тут же заявил он.

– По-моему, вы ее достали из бокового кармана, – заметила Лола. – Пониже спины. Возможно, правда, что сердце у вас именно там… А стакан есть? Из чего пить будем?

Он засмеялся.

– Хотел было сказать, что буду пить «сердечное вино» из ваших ладоней, но теперь помолчу. А то за вами не задержится! Стакана нет, из горла придется. Не брезгуете?

– Как-нибудь. А штопор вы тоже захватили?

– Штопор не захватил. Но ничего, оно взболталось, без штопора откроем.

С этими словами он снял с горлышка хрусткую обертку, наклонил бутылку, раскрутил ее и коротко ударил ладонью по донышку. Пробка вылетела мгновенно; немного вина пролилось на песок.

– Что ж, за знакомство. – Он протянул Лоле бутылку. – И за вашу необыкновенную красоту. Что, опять глупость сказал? – спросил он. – Вы почему смеетесь?

– Я не смеюсь, что вы! – поспешно возразила она, сдержав улыбку. – Конечно, за знакомство.