Идея с треском провалилась.

– Почему ты убил Быка? Какое отношение он имел ко всему этому?

Если бы мне удалось заставить Оуэна говорить достаточно долго, я, возможно, сумела бы придумать, как выпутаться из этой ситуации. Но стоит признать, что отчасти мне просто было любопытно, почему он так поступил.

– Это он пришел ко мне. Он с самого начала знал, что Юдора выкупила недвижимость у его отца и, полагаю, после смерти старика посылала Карлу в тюрьму деньги. Юдора даже помогла ему встать на ноги, когда тот вышел на свободу. – Оуэн покачал головой, то ли для того чтобы стряхнуть влагу с глаз, то ли потому что не мог поверить, что Юдора способна была поддерживать бывшего заключенного. – Сын Джорджа сказал, что ждал ее кончины потому, что она проявила к нему доброту, но он хотел вернуть имущество своего отца. Заявил, что наследство это его по праву. Я не согласился.

Я – тоже, но также я не думала, что оно должно достаться Оуэну, который, по моим подозрениям, преследовал не самые благородные цели, желая заполучить весь доход от аренды.

– Но зачем его убивать?

– В конечном счете он не вытерпел. Мы были уверены, что документы находятся в доме Юдоры – она ни за что не стала бы хранить их в магазине, – но Карл настаивал на обратном. Говорил, что если мы ему не поможем, то он пойдет искать сам. Я решил, что он подвергает нас слишком большому риску, и, если собирается вести себя подобным образом, мы не можем верить его обещанию поделиться, когда он получит документы.

– Мы?

Он продолжал говорить «мы», и логически я понимала, что Оуэн имеет в виду Дейрдре, но мне хотелось услышать, как он это произнесет, чтобы подтвердить то, о чем я догадывалась все это время.

– Дейрдре не знает, что я сделал с Карлом. По-моему, она даже не в курсе, что он связан с документами. Она понятия не имела, что у Джорджа есть сын, однако моя семья знала Буллоков. Я помнил про его отпрыска, поэтому не удивился, когда Карл появился на этой неделе, вынюхивая неподалеку. Дейрдре просто вообразила, будто он какой-то посторонний, который знал Юдору, и я не разубеждал ее. Если бы мне не требовались ее связи на рынке недвижимости, я бы вообще не стал ее привлекать, но она уже прознала о документах и желала получить свою долю. Она не самая умная женщина, но довольно настойчивая. Очень похожа на тебя.

Во-первых, меня оскорбляло сравнение с Дейрдре Миллер в любом контексте. Во-вторых, все, что он мне рассказывал, помогло соединить оставшиеся детали в одну картину. Теперь понятно, как, съев мой скон, Дейрдре могла говорить правду, но не всю, потому что на самом деле она не ведала всей истины.

– Люди заметят мое исчезновение, Оуэн.

– Жаль, что по Рейвен Крик разгуливает убийца, не правда ли? Бедная Фиби Винчестер покинула нас до того, как мы успели ее узнать. Через неделю твоя история превратится лишь в поучительную сказочку, а когда я закрою дурацкий книжный магазин, никто и не вспомнит ни о тебе, ни о твоей семье.

Из всего, что он произнес за последнюю минуту, именно эта фраза стала поворотной. Той, что перевела меня из состояния страха в настоящий гнев.

– Никто не забудет мою тетю. – Я поднялась на ноги, каждый дюйм тела протестовал, локти и колени ныли от свежих царапин.

– Что ж, мы это проверим. Жаль, что тебя не будет рядом, когда все закончится. – Он вытащил руку из кармана, и, когда молния пронзила небо, я увидела, что Оуэн держит пистолет и нацелен тот прямо на меня.

45

Меня охватила паника.

На меня никогда раньше не направляли пистолет, и хотя мне нравилось считать себя разумным человеком, избегающим опасности, но в этот момент я совершила практически самый глупый поступок, который только можно себе представить: я бросилась на Оуэна.

Вероятно, он предполагал, что я отпряну, зажмурюсь от страха, заплачу и стану молить о пощаде. Может, он много чего представлял о реакции людей на появление пистолета, но никак не предвидел тотальную ошибку моего разума при выборе между атакой и побегом.

Разум выбрал нападение.

Я врезалась в Оуэна с точностью футбольного полузащитника, отбросив его на несколько шагов назад и выбив пистолет из руки.

Долгое время, часто моргая, пытаясь смахнуть капли дождя, мы с ним тупо смотрели друг на друга, будто никто из нас не знал, что делать дальше, поскольку все шло не совсем по его плану. Мы оба ринулись к оружию.

Я оказалась в невыгодном положении, поскольку все еще крепко держалась за сумочку. Оуэн желал заполучить документы, и если бы я их выронила, то потеряла бы всё. Я понятия не имела, как выглядела официальная сделка между Джорджем Буллоком и Юдорой и существовали ли еще какие-либо бумаги, которые могли бы помешать Оуэну заполучить то, чего он жаждал. Мне известно пугающе мало подробностей, поэтому я и хотела поговорить с юристами. Но вместе с тем понимала, что Оуэн всем сердцем желает заполучить то, что у меня есть. Как только он приберет к рукам документы, у него не будет причин оставлять меня в живых, и я потеряю единственную вещь, которую завещала мне Юдора и которая была настолько ценной, что тете пришлось держать ее в полном секрете.

Не говоря уже о том, что я расстанусь со своей жизнью.

Мы с Оуэном одновременно дотянулись до пистолета, и, пока он скреб по земле, чтобы поднять его, я пнула оружие. И задела его пальцы носком своих новеньких блестящих черных лоферов, Оуэн вскрикнул от неожиданной боли. Пистолет проскользил по асфальту и остановился возле большого зеленого мусорного контейнера.

Когда Оуэн кинулся за ним, я сообразила, что, возможно, сейчас мой единственный шанс отделаться от него и добраться до книжного магазина, где сумею позвать на помощь. Пока Оуэн падал на колени на землю, я помчалась вперед. Между мной и безопасностью оставалось всего несколько сотен ярдов. Если бы мне только удалось добежать до узкого переулка между моим магазином и «Искусным садоводом», я бы спаслась.

Дождь хлестал, ослепляя меня на ходу, превращая окружающий пейзаж в серо-черное размазанное пятно. Я едва могла определить, в каком направлении следую, но хотелось верить, что придерживаюсь правильного пути.

– Стой! – крикнул Оуэн.

«Беги!» – твердила я себе.

Если именно такой исход ждал меня в темных глубинах моего сна, то я рада, что проснулась раньше, чем увидела, каким будет конец.

Над стоянкой раздался треск, и сначала я подумала, что грянул гром, но затем мое левое плечо пронзила жгучая