года. Остаешься допоздна, жестко ограничиваешь себя во всем, не позволяешь отдыхать и не даешь дышать той маленькой Харли Квинн внутри тебя.

– Это все полная ерун…

– А ей нужен воздух, куколка. Иначе ты никогда не будешь счастлива.

– А что, если у меня искаженное представление о счастье, Кейд? – Я пожевала губу.

– Я буду счастлив и с психопаткой.

– Не называй меня так. – Я отступила назад. Страх проскользнул сквозь меня, в то же время сердце взмыло вверх. – Я только что разбила твой чертов ноутбук.

– Я в курсе. – Он посмотрел вниз. – Хочешь извиниться?

Я скрестила руки на груди, потому что на самом деле не собиралась этого делать. Наши отношения были устроены таким образом, что я постоянно доставала его, и даже сейчас, когда я говорила, что между нами ничего не может быть, сердце считало иначе. Даже желая повести себя как стерва, я выдавила из себя:

– Извини. Мне не следовало этого делать.

– Настоящая хорошая девочка. И что, так же приятно, как сдерживаться? – спросил он, вставая и проводя пальцем по моей руке. Я вздрогнула, когда он вышел из комнаты, и посмотрела на красные розы. Они все еще оставались красивыми и живыми, потому что я каждый день меняла воду. Их было так много, что вазы занимали весь остров. И все они были усеяны шипами, хотя казалось, их там вовсе нет.

Я увидела, что мой маленький холст прислонен к одной вазе. Должно быть, это сделал Кейд… Ему нравилась творческая часть моей натуры, словно так он мог наслаждаться моей красотой и моими шипами, всеми моими проблемами и моими достоинствами.

Он вернулся с новым ноутбуком и сел за стол.

– Все это время у тебя был еще один ноутбук?

– Даже если нет, персонал всегда готов обеспечить замену. – Он снова принялся печатать.

Я вскинула руки.

– Именно поэтому мы не можем встречаться.

Он усмехнулся и снял очки, чтобы протереть глаза.

– Знаешь что, Иззи? Я согласен. Мы недельку-другую поразмышляем над твоей идеей. Когда вернемся, выдели себе выходные. Поспи на своей половине кровати. Пойми, что чувствуешь, идет?

– Мне чертовски понравится спать одной, – рявкнула я и вскинула подбородок. – Сними с меня браслет.

Он фыркнул.

– Нет. Это подарок, и он останется у тебя. Навсегда.

– Даже если я не хочу иметь с тобой ничего общего?

Он пожал плечами.

– Раз сейчас ты придерживаешь такого мнения, я согласен.

Не знаю, почему мне показалось, что я сейчас заплачу, но на глаза навернулись слезы. Я развернулась и выскочила из комнаты.

Отныне все было кончено.

Отношения закончились еще до того, как вообще успели начаться.

Мне нужно было связаться с Лайлой. За последние десять минут она звонила раз десять.

Так что я перезвонила ей.

И рассказала свою историю, она выслушала меня без осуждения. Так поступила бы любая сестра. А потом она ужасно разозлилась, что я столько времени умалчивала о таком важном эпизоде моей жизни. Не знаю, почему почувствовала облегчение, ведь она не нежничала со мной, но мне это было и не нужно.

Она даже рассмеялась, когда я спросила ее, не переживает ли она.

– Переживаю за сестру? Конечно. Но теперь, когда ты открылась, мне стало легче.

Приятно было знать, что она верила в меня и мою силу воли. И ей нужна была правда, а не приукрашенная действительность.

Моя прежняя жизнь кардинально менялась, и эти перемены пугали. Мне просто нужно было работать и выделить время для себя, так что я согласилась.

Вернулась к работе и в течение последних двух дней сторонилась Кейда. Я избегала всего: звонков от команды, от остальных членов моей семьи и даже от Кейда.

Но избегание не может длиться вечно, и живущие в глубине души чувства всегда находят способ вырваться наружу.

Глава 21

Иззи

В последний день мы отмечали свои достижения. «Джунипер» был отправлен каждой команде в каждом штате, а нас распределили по регионам для оказания необходимой поддержки. Я разработала протоколы и обучила команду справляться со взломами, запланировав еженедельные встречи по видеочату вплоть до выборов.

В нашу последнюю ночь я почистила зубы в гостевой ванной и надела футболку с собакой Бетховеном, Кейд лежал на своей стороне кровати и читал комикс. На нем были лишь спортивные штаны, грудь украшали татуировки, и он опять был в очках. При виде его мое сердце заныло, ведь теперь я не могла взять и просто забраться на него.

Вздохнув, я улеглась на свою сторону и открыла приложение Kindle. Мне срочно нужно было погрузиться в хороший роман.

– Что ты читаешь? – спросил он, начиная первый за весь день разговор.

– Еще ничего, мне нужно изучить…

– Тебе стоит почитать ради удовольствия, – перебил он меня.

Если бы он только знал о том, какие книги я читаю. Впрочем, окрасивший мои щеки румянец наверняка выдал меня с головой.

Кейд усмехнулся.

– Твое лицо говорит все, что мне нужно знать.

Я фыркнула.

– А ты что читаешь?

– Я тоже читаю для удовольствия. Мне никак не удается вытянуть из тебя Харли Квинн, поэтому вместо этого читаю комиксы.

Почему после его признания у меня мгновенно пересохло в горле, словно я не могла проглотить боль от потери, которая уже начала формироваться во мне? Я не могла контролировать следующие слова, вырвавшиеся из моего рта:

– Можно я почитаю вместе с тобой?

– Конечно, куколка. Присоединяйся, – ответил он. Потом притянул меня к себе, позволил положить голову ему на плечо и стал читать мне. Той ночью наши отношения оставались платоническими, но каким-то образом этот опыт показался мне крайне романтичным.

На следующее утро мы ничего не обсуждали. Вместо этого прощались. Я обняла Родни, а также еще несколько человек из разных команд, после чего мы все отправились домой.

Возвращаться в офис надо было лишь в понедельник, и я провела выходные в одиночестве. Дольше, чем следовало, смотрела на эту ужасную записку. Плакала в своей спальне, затем в свободной комнате для гостей, а потом раздумывала над тем, позвонить ли человеку, без которого, как мне казалось, жизнь не имела смысла.

Я рисовала картину за картиной, и все они напоминали мне о розах. Сидела за ноутбуком, надеясь приступить к работе, но не могла найти на нее сил. Большую часть дня Баг мурлыкала у моих ног, утешая меня, а значит мое подавленное состояние не укрылось от нее. Она была не самой любвеобильной кошкой.

Когда Кейд медленно вошел в офис в понедельник утром, я избегала его взгляда, но чувствовала, что он