Филипп поднялся, его лицо стало жестче.

Анри встал, его трость застучала по полу, как метроном.

— Марго, хватит! — рявкнул он, но голос его сорвался. — Мы разберемся…

Она повернулась к нему, ее глаза блестели от слез.

— Ты продал меня ему, отец! Франсуа был моим выбором. А ты выбрал деньги графа Лестер. А теперь его сын сидит тут и торгуется за золото!

Филипп шагнул к ней.

— Я не знал, — со сталью в голосе заявил молодой человек. — Если у вас уже есть жених, я…

Он не договорил. Маргарет смотрела на него, ее грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а потом она вдруг замолчала, будто слова застряли в горле. Анри опустился обратно на стул, его лицо было серым, как пепел. Я сидел, чувствуя, как ром в желудке сворачивается в ком. Это был не просто спор — это был взрыв, что мог разнести все мои планы в щепки.

Маргарет шагнула назад, ее взгляд метался между нами тремя.

— Ты сын моего жениха, — прошептала она дрогнувшим голосом, глядя на Филиппа. — И ты, Крюк, с ними заодно?

Она указала на меня, но не дождалась ответа.

В комнате повисла тягостная тишина. Так звучит пушка перед выстрелом. Филипп открыл рот, но ничего не сказал. Анри смотрел в пол, его пальцы стиснули медальон.

Глава 20

Комната в «Рыжем Крабе» гудела, как палуба «Грозы Морей» перед боем. Маргарет сверлила Филиппа взглядом, будто хотела пробуравить в нем дыру, Анри сжимал свой медальон, а я сидел, чувствуя, как ром в желудке превращается в раскаленный ком. Этот парень, Филипп Сидни, барон Лестер, только что назвался сыном графа, за которого Маргарет собирались выдать замуж, и воздух в комнате стал густым, как смола. Она кричала, обвиняя отца в продаже ее жизни, а Филипп смотрел на нее с недоумением, будто впервые слышал о таком повороте. Я же пытался понять, как этот семейный спектакль может разнести мои планы в щепки. Карта сокровищ Фрэнсиса Дрейка лежала на столе, четыре кусочка, собранные с таким трудом, а вокруг нее кипела буря, которой я не заказывал.

— Хватит! — рявкнул я, хлопнув ладонью по столу так, что кружки с ромом подпрыгнули. Все замолчали, даже Маргарет, которая уже открыла рот для новой тирады. — Господа…эм-м… и дама! Давайте-ка остынем. Что вы тут устраиваете? Семейный совет? Драку за титулы? У нас есть дело поважнее, чем выяснять, кто кого продал или кто чей жених. Сокровища Дрейка сами себя не найдут, а мы тут воздух сотрясаем.

Филипп повернулся ко мне, его брови были нахмурены, но в глазах мелькнула тень интереса. Маргарет сжала кулаки, но промолчала, а Анри кашлянул, словно соглашаясь, что пора сменить тему.

Я продолжил:

— Предлагаю отложить все разборки. У нас карта, у нас цель, и, черт возьми, у нас шанс найти то, что Дрейк спрятал от всего мира. Давайте сначала доберемся до острова, а там уже решим, кто что получит. Или вы хотите остаться на Сент-Китсе и дальше мериться своими обидами?

Повисла тишина. Они переглядываются. Филипп потер шею, все еще красную после нашей потасовки, и кивнул, неохотно, но кивнул. Маргарет фыркнула, но ее взгляд смягчился. Анри медленно опустил медальон в карман, но он тоже согласился:

— Разумно, Крюк. Сначала дело, потом… остальное.

Я выдохнул. Конфликт удалось погасить. Они все уставились на карту. А внимание переключается туда, куда мне нужно — на сокровища. Мои сокровища. Семьдесят лет жизни научили меня одному: если хочешь чего-то добиться, направь чужую энергию в свою сторону. И сейчас эта энергия — злость Маргарет, гордость Филиппа, расчетливость Анри — потекла в нужное русло.

— Теперь к делу, — сказал я, постукивая пальцем по карте. — Остров-собака. Мы знаем, как он выглядит, но где он? Филипп, ты же что-то знаешь, да?

Он поднял голову, его глаза сузились. Я видел, как он напрягся, как зверь, который не хочет выдавать свою нору. Но потом он выпрямился, выпятил грудь, будто баронский титул придавал ему веса, и заговорил:

— Я знаю, где этот остров. И я клянусь, что доведу вас до него. Но не ждите, что я сейчас выложу все карты на стол. Это мое знание, и я его берегу.

Я прищурился, глядя на него в упор. Ложь — штука тонкая, ее видно в глазах, в дрожи голоса, в том, как человек отводит взгляд. Но Филипп смотрел прямо, его голос был тверд, как якорная цепь. За столько лет в операционных я научился раскусывать вранье, как орех. И тут его не было. Он говорил правду. Он знает, где остров, и действительно может нас туда привести. Но вот эта его манера держать козырь в рукаве мне не нравилась. Слишком уж он уверен в себе.

— Хорошо, верю, — сказал я, скрестив руки. — Но как мы туда доберемся? На чем?

Филипп улыбнулся, и в этой улыбке было что-то от молодого волчонка, который думает, что перехитрил стаю.

— У меня есть корабль, — заявил он. — Бригантина. «Леди Грей». Чуть получше обычного брига — быстроходная, крепкая, с хорошей оснасткой. Я предлагаю плыть на ней. Я поведу вас к острову, и мы найдем сокровища вместе.

Так значит? Бригантина? Его корабль? Это что, он теперь будет рулить всей экспедицией? Я чуть не хмыкнул вслух. Нет уж, парень, так дело не пойдет. У меня есть мой бриг, который я выкупил у Роджерса за те самые 20 000 дублонов. Да, он не новенький, да, дырявый как решето, а паруса надо латать, но это мой корабль. Моя палуба. Как я буду защищать свои сокровища, если поплыву на чужой посудине под командой этого барончика? Он же в любой момент может развернуть эту «Леди Грей» и оставить меня с носом, а сам утащит все, что мы найдем. Нет, я слишком старый пес, чтобы доверять свою добычу чужим лапам.

— Твой корабль? — протянул я, стараясь скрыть раздражение. — Бригантина — штука хорошая, спору нет. Но у меня есть свой бриг. И я предпочитаю плыть на нем. Свое — оно надежнее.

Филипп нахмурился, явно не ожидал, что я упрусь. Анри кашлянул, потирая подбородок, а Маргарет скрестила руки, глядя на нас с интересом, будто ждала, кто кого перетянет. Де Бошаны были удивлены наличием у меня