хозяин. Тишина. Потом послышались шаги, и дверь приоткрылась.

На пороге стояла Маргарет, хмурая, с темными кругами под глазами. Ее взгляд был ледяным.

— Чего тебе? — бросила она, не здороваясь.

— И вам доброго утра, Маргарет, — ответил я хамке. — Мне надо с Анри поговорить. Это важно.

Она прищурилась, глядя на меня, как на врага.

— Отец не в настроении, — отрезала она. — И я тоже. Уходи, доктор.

— Я понимаю, что ты злишься из-за Олоне, — сказал я, выдерживая ее взгляд. — Но я пытался помочь. Поговори с Анри, он знает, что я не враг.

Маргарет фыркнула, но отступила, бросив через плечо:

— Отец, тут Крюк пришел. Гнать его или впустить?

Слабый голос Де Бошана донесся из комнаты:

— Пусть войдет, Марго. Послушаем, что скажет.

Она нехотя распахнула дверь, и я шагнул внутрь. Комната была тесной, с низким потолком и единственным окном, выходящим на море. Анри сидел у стола, опираясь на трость. Он устало смотрел на меня.

— Доктор Крюк, — начал он, кивнув. — Не ожидал вас увидеть так скоро. Что привело вас сюда?

Я сделал шаг вперед. Спина чувствовала злой взгляд Маргарет. Момент был решающим. Карта, сокровища, долг — все зависело от того, как я сыграю сейчас.

— Анри, — я сел напротив него. — У меня есть кое-что, что вас заинтересует. И думаю, это может помочь нам обоим.

Он прищурился, ожидая продолжения. Пора доставать куски карты и начинать игру.

Маргарет стояла у двери, скрестив руки, и смотрела на меня так, будто я был крысой, что пробралась в их каюту за куском сыра. Она не простит мне Олоне, но сейчас мне нужен был Анри. Карта — вот что важно. Три куска уже лежали в моем кармане, а четвертый, я был уверен, прятался где-то у старика.

Он настороженно прищурился.

— Говори, доктор, — прохрипел он. — Что у тебя?

Я достал из кармана три клочка бумаги и аккуратно разложил их на столе. Линии, берега, красный крестик.

Да-а! Я увидел в этом взгляде, что я победил. Это были козырные карты.

Анри замер, его взгляд впился в обрывки, как в потерянное сокровище. Он узнал их. Я видел это по тому, как дрогнула его рука.

— Откуда это у тебя? — спросил он шепотом.

— Долгая история, — уклончиво ответил я, пожав плечами. — Скажем так, судьба свела меня с людьми, которые знали больше, чем говорили. Я знаю, что у вас есть еще одна.

Маргарет шагнула вперед, гневно сверкая глазами.

— Ты думаешь, мы просто отдадим тебе все? — выпалила она. — После того, как ты позволил сдать Франсуа властям? Ты предал нас, Крюк!

— Маргарет, — тихо одернул ее Анри, подняв руку. — Дай ему сказать.

Я выдержал паузу.

— Я не предавал вас, — сказал я Анри. — Я пытался убедить Роджерса отпустить Олоне, но он ненавидит его, как чуму. Я сделал, что мог, Анри. А не обещал большего. И теперь я здесь, чтобы предложить сделку.

— Какую сделку?

— Четверть золота с сокровищ, — сказал я, следя за его реакцией. — Ты даешь мне последний кусок карты, и четверть того, что мы найдем, твоя.

Я намеренно перешел на ты. Пусть прочувствует важность момента.

Мысленно я ухмыльнулся. Четверть золота — звучит щедро, но я сказал только про золото. Если там будут камни, жемчуг, серебро — все это останется мне. Ловушка была тонкой, но старик, ослепленный надеждой, мог ее не заметить.

Анри задумался, глядя на три куска перед ним. Его пальцы нервно подрагивали. Я ждал, затаив дыхание. Ну же, старик, давай, соглашайся!

— Ты лжешь! — вдруг крикнула Маргарет, шагнув к столу. — Ты думаешь только о себе, Крюк! Франсуа гниет в тюрьме, а ты торгуешься с моим отцом, как скупщик краденого! Ты не доктор, ты пират!

— Марго, хватит! — рявкнул Анри, ударив тростью по полу.

Она резко замолчала. Кажется я правильно понял мотивы Анри. Он жаден до золота. Он даже дочь свою «продал», чтобы с долгами расплатиться. И он согласится на мои условия. Я уверен. Вон как дочь окоротил — она аж задохнулась от обиды, проглотив еще несколько предложений, который она явно хотела выплеснуть.

Старик повернулся ко мне и тяжело вздохнул.

— Она права в одном, Крюк. Ты не тот, за кого себя выдаешь. Но я устал. Устал терять людей, устал от этого всего. Если ты обещаешь четверть золота, я поверю тебе.

Он открыл медальон, дрожащими пальцами вытащил из-под портрета жены маленький клочок бумаги и положил его на стол. Последний кусок карты.

Я едва сдержал улыбку — внутри все ликовало.

— Это все, что у меня есть, — сказал он тихо. — Я надеялся найти эти сокровища… Но, видно, судьба распорядилась иначе.

— Ты не пожалеешь, Анри, — сказал я искренне. — Я найду их. И четверть будет твоей.

Маргарет фыркнула, развернулась и вышла, хлопнув дверью так, что стены задрожали. Анри проводил ее грустным взглядом, но не остановил. Я понимал ее ярость — Олоне был ей дорог, а я стал для нее предателем. Но главное карта была у меня.

— Она не простит тебя, — тихо сказал Анри, глядя на дверь. — И меня, наверное, тоже.

— Она сильная, — ответил я, собирая куски карты. — Со временем поймет.

Да что мне — крестить с ней детей что ли?

Я сложил четыре фрагмента вместе, соединяя рваные края. Линии сливались, образуя очертания острова — круглого, с изогнутым берегом и красным крестиком на северо-западе. Я вгляделся в него, перебирая в памяти карты Карибов. Барбадос? Тобаго? Нет, не то. Остров был незнакомым.

— Ты знаешь, где это? — спросил Анри, заметив мое замешательство.

— Пока нет, — признался я, хмурясь. — Но найду.

Четыре куска были моими, но загадка оставалась.

«В глазах святого Бернара» — слова умирающего матроса крутились в голове.

Итак, первый кусок — из бутылочки матроса Джима, второй — от Люка за бой, третий — из медальона Анри, четвертый — из Библии Филиппа.

Анри полез в свои вещи и достал оттуда большую карту Карибского моря. Он разложил карту и пытался найти хоть что-то, похожее на остров с нашими сокровищами.

Я рассматривал сложенную карту и не мог понять, что меня смущает.