Глава 19

Я хмыкнул. Святой Бернар. Монах? Церковь? Нет, не то. Я встал, прошелся по комнате. «Saint Bernard», Бернар… Сенбернар! Собака! Я бросился обратно к столу, вгляделся в карту. Остров — длинный, с изгибом, широкий в середине и сужающийся к концу. Похож на голову собаки, черт возьми. А крестик — там, где глаз. Глаза святого Бернара — это глаз сенбернара на карте, место, где зарыты сокровища.

— Вот оно, — выдохнул я, хлопнув ладонью по столу. — Гениально и просто.

— Что? — спросил Анри.

Я рассмеялся и внутри разгоралось ликование. Остров-собака. Кто бы это ни придумал, он был мастером загадок. Но где он? Я снова перебрал в уме карты Карибов — сотни островов, больших и малых, от Ямайки до Гренадин. Этот не подходил ни под один. Может, он не нанесен на обычные карты? Тайный клочок суши, спрятанный от глаз?

Я рассказал Анри о фразе, которую передал мне матрос перед смертю. Анри посмотрел на карту и согласился, что очертания острова схожи на профиль собаки.

— Но что это дает? — задался вопросом де Бошан.

— Хороший вопрос, — пробурчал я.

Я сел, потирая виски. Карибы — это тысячи миль воды, сотни островов, рифов и мелей. Найти один, да еще без точных координат, — как искать иголку в стоге сена.

«Что скажешь, Вежа? Есть у тебя ответ на это? Что дает мне знание про голову сербернара? И вообще, ты не хочешь вознаградить меня за разгадку?»

«Носитель, ответ на ваш первый вопрос оценивается в 50 000 очков влияния. Касательно последнего вопроса: оповещение системы о наградах и балансе осуществляется только по прямому запросу носителя. За нахождение всех частей карты, начислено 7 000 очков влияния. Ваш баланс: 23 689 очков очков влияния. Рекомендую использовать их для улучшения судна перед экспедицией», — подсказала Вежа.

«Не понял. Я могу за очки влияния улучшать корабль?»

«Очки влияния могут расходоваться на физические предметы принадлежащие носителю и на принятие решений других людей».

«То есть, я могу попросить Роджерса простить долг за определенную сумму „ов“?»

«Теоретически это возможно. Но не рентабельно. Вряд ли есть смысл копить 721 000 очков влияния, проще заработать эти 20 000 дублонов»

«Нормальный у тебя расценки, однако», — я прикинул стоимость 1 дублона в овах, — «Больше 35 очков за один дублон. Это получается, что я ежедневно почти 6 дублонов за омоложение плачу? Кстати, 6 дублонов — это много или мало?»

«Испанский дублон содержит примерно 6,77 грамма чистого золота. Если перевести это в стоимость золота из вашего прошлого-будущего, то 1 дублон стоил 406 долларов. 6 дублонов — это 2 436 долларов».

У меня чуть челюсть не отвалилась. Больше 200 000 рублей в день я плачу за омоложение.

Солнце Сент-Китса уже припекало, пробиваясь сквозь мутное окно «Рыжего Краба». Я сидел за столом напротив Анри, чувствуя, как пот стекает по вискам.

Меня грабят. Причем так нехило.

«Ладно, Вежа, поговорим об этом позже. Нам предстоит серьезный разговор.»

Система промолчала.

Карта лежала передо мной — четыре куска, собранные в единое целое, с очертаниями острова-сенбернара и красным крестиком в «глазу». Анри смотрел на нее с тихой грустью, его пальцы все еще сжимали медальон, из которого он достал третий фрагмент.

Но не успел я открыть рот, как в голове раздался холодный голос Вежи:

«Обнаружен носитель поблизости».

Я замер, рука невольно дернулась к карману, где лежала карта. Носитель? Здесь? Филипп — первая мысль, что мелькнула в голове. Тот худой парень из переулка, который потерял Библию с четвертым куском. Неужели он выследил меня? Я бросил взгляд на Анри, но старик все еще смотрел на карту, погруженный в свои мысли.

— Анри, я…

Скрипнула дверь, прервав меня на полуслове. Я обернулся, и в комнату шагнул Филипп. Худой, в той же рваной рубахе, с настороженным взглядом. Его глаза тут же уперлись в меня, потом скользнули к карте на столе. Он узнал ее. Я почувствовал, как внутри все напряглось, как перед боем.

— Вот ты где, — бросил он. — Это ты украл мою Библию!

Анри вскинул голову, удивленный внезапным вторжением. Я поднялся.

— Спокойно, парень, — сказал я, разведя руками. — Я не крал твою Библию. Я спас тебе жизнь в том переулке, если помнишь. А книга просто валялась в пыли.

— Валялась⁈ — рявкнул он, шагнув ближе. — Там была карта, моя карта! Ты забрал ее, вор!

— Твоя карта? — усмехнулся я. — Она стала моей, когда ты ее потерял. Это закон моря, парень. Кто нашел, тот и взял.

Филипп сжал кулаки, его лицо покраснело от злости. Анри попытался что-то сказать, подняв руку:

— Господа, давайте без…

Но Филипп не дал ему договорить. Он бросился на меня. Я успел увернуться, но его кулак задел плечо, и я отшатнулся к стене. Комнатка была тесной — никуда не денешься. Я схватил его за воротник, толкнул к столу, и мы повалились, опрокинув стул. Грохот разнесся по комнате, кувшин с водой свалился на пол, разлетевшись осколками.

— Вор! — орал он, пытаясь вырваться. — Отдай мою карту!

— Она моя! — рыкнул я в ответ, прижимая его к полу. — Ты сам ее упустил!

Мы боролись. Я двинул ему локтем в грудь, он ответил ударом в бок — слабым, но точным. Анри крикнул:

— Прекратите, оба!

Но его голос потонул в шуме. Я схватил Филиппа за шею, он вцепился мне в руку, пытаясь вывернуться. Куски карты были в руках Анри, который бережно их держал, чтобы они не разлетелись по комнате. Я чувствовал, как тело слушается — регенерация Вежи давала силу, которой у семидесятилетнего старика быть не могло. Филипп был моложе, но я был хитрее. Я боднул его и он зашипел от боли. С носа потекла кровь. Я встал.

— Хватит! — рявкнул я, тяжело дыша. — Или я тебя просто прибью!

Он замер, пытаясь унять кровотечение.

— Ты тоже… — прохрипел он, пытаясь вырваться.

Носитель? Я скосил взгляд на Анри.

— Да, — кивнул я. — И что с того? Карта у меня, и я не отдам ее просто так.

Анри ошеломленно смотрел на нас. Драка застала его врасплох, но он молчал, словно ждал, чем все кончится. Шума было полно — грохот, крики, звон разбитого кувшина, — но никто из «Рыжего Краба»