не пришел. Видно, в этой дыре привыкли к таким разборкам. Надо было решать, что делать с Филиппом. Убить? Я не настолько кровожаден. Уговорить? Возможно. Но сначала — успокоить.

— Слушай, парень, — сказал я, чуть поднимая руки в успокаивающем жесте. — Давай поговорим. Без кулаков.

Он дышал тяжело, глядя на меня с ненавистью, но кивнул. Филипп сел на полу, потирая шею и не сводя с меня глаз. Анри кашлянул, пытаясь вернуть себе голос:

— Что здесь происходит, черт возьми? Кто этот человек?

— Спроси у него, — буркнул я, кивая на Филиппа. — Он вломился сюда, как к себе домой.

Филипп выпрямился, все еще тяжело дыша.

— Я пришел за своим, — бросил он. — Эта карта была в моей Библии. Я потерял ее из-за тебя!

— Ты потерял ее из-за своей неосторожности, — парировал я. — А я собрал все куски. Теперь она моя.

— Господа, — вмешался Анри, стукнув тростью по полу. — Хватит спорить! Объясните, что происходит?

Я бросил взгляд на Филиппа. Он тоже молчал, не торопясь отвечать. Драка закончилась, но напряжение висело в воздухе.

Шум должен был поднять на ноги весь этот вонючий сарай, но никто не пришел — ни хозяин, ни пьянчуги снизу. Даже Марго не объявилась.

— Ты, ворюга, — прохрипел Филипп, поднимаясь, но не сводя с меня глаз. — Эта карта была моей! Ты украл ее из Библии, пока я валялся в пыли!

— А ты, дурень, потерял ее, когда тебя чуть не прирезали, — повторил я свой довод. — Я спас тебе шкуру, если ты забыл. А карту нашел. Кто взял, того и добыча.

— Рылся в моих вещах, пока я кровью истекал! — фыркнул он, сплюнув на пол.

— Библия валялась в грязи — не моя вина, что ты не следишь за своим добром, — хмыкнул я, скрестив руки.

Филипп шагнул вперед, сжимая кулаки, но я поднял руку, останавливая его.

— Хватит, — сказал я резко. — Еще раз начнешь, и я тебе не нос сломаю, а шею сверну.

Он остановился, тяжело дыша, но отступил. В его глазах горела злость. Анри кашлянул, стукнув тростью по полу, будто хотел напомнить о своем присутствии.

— Господа, — прохрипел старик дрожащим голосом. — Что за дьявольщина тут творится? Кто этот человек, Крюк?

Я бросил взгляд на старика. Он смотрел на меня с недоумением.

Филипп надменно поднял голову.

— Я пришел за своим, — бросил он, глядя то на меня, то на Анри. — Я узнал этого человека, когда он заходил сюда. Уверен, он обокрал меня, когда якобы спас меня от разбойников. Украл Библию, в которой хранилась часть карты. Эта карта была в моей семье годами. Ты украл ее, как последний шакал!

Вот гаденыш неблагодарный! «Якобы спас от разбойников»? Надо было не вмешиваться тогда, посмотрел бы я тогда что от него осталось бы.

— В твоей семье? — усмехнулся я. — А что ж ты ее в переулке растерял? Хорош хранитель семейных реликвий.

— Ты воспользовался моей бедой! — рявкнул он. — Я чуть не сдох там, а ты…

— А я тебя вытащил, — перебил я, теряя терпение. — Мог бы оставить тебя гнить в той канаве, но нет — приволок в чувство. И что в благодарность? Кулаки да вопли?

Филипп открыл рот, но тут дверь распахнулась, и в комнату влетела взволнованная Маргарет. Ее глаза были широко распахнуты — она все же услышала шум и вернулась проверить, что творится. Увидев нас — меня у стола, Филиппа у стены, Анри с тростью, — она замерла на пороге, прижав руку к груди.

— Что здесь происходит! — ее сорвался на визг. — Что вы творите⁈

— Марго, успокойся, — устало произнес Анри, шагнув к ней, но она отмахнулась, не сводя глаз с Филиппа.

— Кто это? — спросила она, ткнув пальцем в его сторону. — Что он здесь делает? И почему вы… — она обвела рукой комнату, — разнесли все, как пьяные матросы⁈

— Это Филипп, — буркнул я, не отводя взгляда от парня. — бывший владелец одной из частей карты. Пришел требовать ее обратно.

— Что значит, требовать? — переспросила она, переводя взгляд на него. — Ты ворвался сюда и напал?

— Он украл у меня карту! — мягко заявил Филипп, с интересом разглядывая девушку. — И я не ворвался, а пришел за справедливостью!

— Какой еще справедливостью? — фыркнула Маргарет. — Дракой? Это не справедливость, это варварство!

— Марго, хватит, — оборвал ее Анри, стукнув тростью сильнее. — Они уже закончили. Пусть поговорят, как мужчины, а не как мальчишки на базаре.

Она замолчала, но взгляд ее остался острым. Я видел, как она дрожит — то ли от страха, то ли от ярости.

Филипп перевел взгляд на меня. Кажется он понимал, что драка ничего не решит — карта у меня, и силой ее не отнять. Анри, прищурившись, смотрел на него, будто прикидывая, что этот парень стоит.

— Я не прощу воровство, — сказал Филипп.

— А я не прошу прощения, — ответил я, пожав плечами. — Карта моя, потому что я ее собрал. Хочешь спорить — предложи что-то лучше кулаков.

Он замолчал, обдумывая мои слова. Маргарет сидела, стиснув руки. Анри хмыкнул, но промолчал. Его взгляд говорил: «Разбирайтесь сами, мне все равно». Я знал, что пора менять игру. Драка закончилась, но конфликт остался — и этот парень, носитель или нет, мог быть полезен. Надо было предложить ему сделку.

— Ладно, — сказал я, глядя на Филиппа. — Давай поговорим. Может, найдем общий язык.

Он кивнул, неохотно, но кивнул. Маргарет фыркнула. Анри прислонился к стене, словно зритель в театре.

Я взял из рук Анри кусочки карты. Филипп прищурился, заметив это движение. Его грудь все еще вздымалась после боя.

— Ты украл мою карту, а теперь хочешь торговаться?

— Я собрал карту, — поправил я молодого человека. — Ты потерял свой кусок, я нашел. Анри дал мне свой, и теперь она моя. Но я не жадный. Четверть золота с сокровищ — твоя, если пойдешь со мной.

Анри повернулся к окну и шепотом прошептал мне.

— Крюк, я правильно понял, именно четверть именно «золота»?

Я скосил на него глаза, но промолчал. Быстро же он догадался.

Анри хмыкнул, его губы