— Посадите в клетку получше, я помню.

— С прогулками, трехразовым питанием и стабильной половой жизнью, — рассмеялся урод.

— С кошками я еще не спал, все-таки пантеры нечета волкам, но с возрастом начинаешь задумываться об экзотике, хочется разнообразия, легких извращений. Я, знаешь ли, люблю трахаться в шкуре, зверь должен быть зверем, а эти кувыркания на простынях удел людишек. Но прежде мой врач проведет кое-какую процедуру. Тебя стерилизуют, чтобы не было сюрпризов.

— Андрей сделает то, что задумал, — не выдержала, — я в него верю.

— Глупенькая, — покачал головой, — твой Андрей ничтожный щенок, живущий прошлым. Когда-то я расправился с его семьей, как и со многими другими. Пацан выжил и задался целью отомстить мне, вместо того, чтобы свалить куда подальше и жить своей спокойной собачьей жизнью. Я бы его давно прихлопнул, но он оказался деловитым малым, наладил бизнес, добился признания. А в наше время такое высоко ценится. И я ему даровал надежду, позволил поверить в возможность одолеть давнего врага, думаю, пусть порадуется, а пока радуется, делает то, что мне нужно.

— И зачем вы мне все это рассказываете?

— Да просто так. Старики любят поговорить, — сверкнул белыми зубами, — а если серьезно, то я тебе предлагаю здесь и сейчас решить свою дальнейшую судьбу. Хочешь ли ты ждать своего рыцаря и сдохнуть вместе с ним или хочешь жить. Пойми, кошка, Назаров не сможет одолеть меня. Это невозможно. Большая часть его соратников — это мои волки, преданные мне. И как только они окажутся здесь, Назаров резко останется один. Он обречен.

Тогда я поднялась, подошла к прутьям, взялась за них и, оголив клыки, прорычала:

— Я буду его ждать.

— Значит сдохнешь, — пожал плечами, — но не сразу. Прежде я развлекусь с тобой, потом развлекутся мои ребята, а там уж пристрелим, если сама не отбросишь коньки к тому времени.

Когда он ушел, я сползла на пол, обхватила руками колени и разрыдалась. Да что такого я сделала, что меня так наказывают?

Возможно, стоило согласиться на щедрое предложение Грановского, попытаться его перехитрить, Только есть одно «но», его не перехитришь. У этого монстра все схвачено. Если ему удалось столько лет водить за нос Назарова, то что говорить обо мне? А отдаваться выродку в руки, нет уж, лучше действительно сдохнуть.

Не знаю, сколько еще времени прошло, но в какой-то момент до ушей донеслись хлопки, крики, топот ног, рычание. А буквально через минуту в сарай снова зашел Живодер. Сверкающие глаза и клыки говорили об одном — зверь в бешенстве.

— Планы немного изменились, киса, — произнес не своим голосом, после чего бросил мне в руки ошейник, — надевай.

Я надела, тогда сукин сын открыл клетку:

— А теперь выходи. И веди себя послушно, ошейник под напряжением, — затем подтолкнул меня к выходу. — Топай.

На улице все носились, орали, зато Грановский не суетился, он схватил меня за руку и спокойным шагом повел за собой. Скоро впереди показалась уже заведенная машина.

— Сейчас ты сядешь на переднее сидение и сделаешь вид, будто тебя не существует. А попытаешься открыть рот, я шарахну тебя током. Уяснила?

- Да.

— Вот и хорошо. Увы, детка, не всегда все происходит так, как нам того хочется, — произнес с некой досадой.

Неужели излишняя самоуверенность и его подвела? Но спрашивать, само собой, не рискнула. Живодер в ярости, хоть и пытается держать себя в руках. Видимо, не все волки так уж ему преданы. Только, что теперь ждет меня?

Фары освещали ночную дорогу, под колесами трещали ветки и шишки, машина то и дело подпрыгивала на ухабах. Вдруг Живодер резко ударил по тормозам, из — за чего я приложилась головой о переднюю панель, а когда посмотрела вперед, увидела группу в черном. Из-за света фар лиц рассмотреть не смогла, но по злой морде Живодера поняла, это волки Андрея.

— Ладно, — процедил сквозь зубы, — хочешь драки, будет тебе драка, — и повернулся ко мне, — ты же помнишь, что я тебе велел?

В ответ кивнула.

— В таком случае, чтобы от меня ни на шаг не отходила.

Так через свое сидение он меня и вытянул наружу. И сейчас я увидела Андрея. А Грановский вцепился в ошейник, второй рукой достал из кармана пульт, покрутил им.

— Один шаг и я поджарю твою шлюшку!

— Все кончено, Марк.

— О нет, — замотал головой, — еще нихрена не кончено, сучонок. Со мной тягаться у тебя силенок маловато.

В тот же миг со стороны лагеря раздались автоматные очереди, за которыми последовали взрывы.

— Кончено, — повторил Андрей. — А сейчас отпусти Дашу.

— Знаешь, как уходили раньше вожаки? — усмехнулся мерзавец. — С добычей в зубах, пойманной накануне великого ритуала прощания. Эта добыча служила им последней пищей. Вот и я уйду не с пустыми руками. Сейчас мы сядем в машину, а ты отзовешь свою свору и дашь нам уехать.

Все это время Живодер держал в руке пульт от чёртового ошейника. Так вон он — мой последний шанс! И не успел Грановский глазом моргнуть, как я бросилась и впилась клыками ему в ладонь. Ублюдок тотчас выронил пульт.

— Ах ты, сука поганая! — взревел, а мгновение спустя схватил меня за волосы и с такой силой дернул, что пришлось отпустить руку. — Убью, тварь! — и швырнул меня на землю.

Но только собрался ударить, как на него бросился Андрей. И два волка покатились по земле, я же подобрала пульт и побежала прочь. Плевать, что там случится, я должна спасти своего ребенка. На бегу сняла ошейник и забросила, куда подальше в чащу. А чтобы ускориться, перекинулась. Но нервы все-таки сдали, паника снова завладела сознанием, я перестала понимать, куда бегу, начала спотыкаться о поваленные деревья. Очередное бревно возникло, словно из ниоткуда, на этот раз я прыгнула, жаль, не удалось приземлиться, ибо сразу за бревном меня встретил обрыв.

Тем временем…

Два оборотня перекинулись. Грановский, несмотря на возраст, был больше, тяжелее, свирепее, а Назаров впервые в жизни смог полностью подавить эмоции, раньше гнев туманил разум, желание убить врага забивало все остальные эмоции, но не в этот раз. Главное, Даша свободна, все-таки его кошка самая лучшая в мире, она и здесь смогла постоять за себя, и основательно подпортила настроение Живодеру, теперь подонок прихрамывает на покусанную лапу, та наверняка дико болит.

Волки ходили по кругу, присматривались друг к другу, приноравливались, каждый ждал от предстоящего поединка одного — смерти своего соперника. Остальные держались в стороне, даже Сева, хотя ему очень хотелось вцепиться в глотку твари, из-за которой он лишился в свое время всего, что имел.

Стая Назарова с соратниками, как и было оговорено, напали сразу на все подконтрольные Грановскому территории, в том числе и на его дом. Само собой, гиены успели донести своему хозяину о вторжении. Тут-то и осознал Марк Львович, что все пошло не по сценарию, а важнее то, что он недооценил противника, тот сумел переманить его волков, настроить их против своего лидера.