– Года четыре как. Время быстро летит.

Это особенно смешно слышать от двадцатичетырехлетней девушки, которая основала свой первый стартап в четырнадцать.

– Очень быстро. Может, вы знаете кого-нибудь, кто мог с ними общаться?

– Они арендовали этаж целиком, а теперь его весь занимаем мы. Ниже и выше сидят тоже какие-то ребята, связанные с правительством. Мозговые центры, или что-то в этом роде. Они не особо общительные.

– Да, неудачно. Я пытаюсь выяснить, кто здесь работал.

– Это ваша вторая страсть, да? – спрашивает она, придвигаясь ко мне ближе, чем комфортно.

– Вы слишком умная, Хейли, – отвечаю я, скрещивая руки на груди.

– Ну, по крайней мере я могу сказать фамилии их самого большого начальства. Нив, Гриэн, Холл и Форрестер.

– Откуда вы знаете?

– На них были зарезервированы четыре парковочных места, которые полагаются арендаторам. Мы с соучредителями одно время называли друг друга этими фамилиями. Представляли, будто мы большие шишки.

– А где сейчас соучредители? – задаю я совершенно не интересующий меня вопрос, пытаясь скрыть возбуждение.

– Пришлось выкупить доли этих неудачников, когда они не выдержали темпа. Но вы бы выдержали. Как насчет бросить спасать мир и поиграть со мной?

Есть в ней какое-то абсолютное бесстрашие, которое меня восхищает. Пока я мучился мыслями о том, как лучше применить свои способности на благо человечества, а в процессе чуть не загремел за решетку, Хейли представляла собой пример свободного духа, который плюнул на судьбы мира и получал удовольствие, одновременно зарабатывая кучу денег, с которыми можно было плевать на весь мир и дальше. Часть меня хочет остаться в этом странном офисе и поиграть с Хейли, что бы это ни значило. Но что-то говорит мне, что пора уходить, и это не только страх и уважение к Джиллиан, но и ощущение, что я неверно воспринимаю сигналы Хейли. А еще отчетливое понимание, что можно сколько угодно бежать от мира, но рано или поздно он тебя догонит.

Нив, Гриэн, Холл и Форрестер. Четыре подозреваемых на основании того, что их фамилии были написаны на парковочных местах исчезнувшей компании, которая на деньги Минобороны занималась чем-то подозрительно похожим на исследования прото-«Хайда». Да, это очень тонкая ниточка, тоньше волоса, но и этого достаточно, чтобы начать работать, – в этом преимущество научного подхода. Его суть в поиске причинно-следственных связей – и даже самая незначительная связь лучше, чем ничего – а затем в их проверке. Но даже проверка теории и достижение именно того результата, что планировался, не делает ее «доказанной» в обычном понимании этого слова. Это лишь увеличивает вероятность того, что теория верна.

Нив, Гриэн, Холл и Форрестер – довольно редкие фамилии, особенно первые три. Поиск выдает всего по несколько сотен человек на каждую: пара десятков докторов и кандидатов наук с этими фамилиями, и тысячи Форрестеров. Вместо того чтобы искать этих ученых по отдельности, я ввожу в поисковую строку «Нив, Гриэн, Холл, Форрестер» и смотрю, что «Гугл» расскажет мне о них. Шестьсот тридцать два упоминания. И практически все это ссылки на научные статьи. Похоже, я нашел то, что искал.

Шэрон Т. Нив, Уэйн Л. Гриэн, Трентон Ф. Холл, Эдвард Т. Форрестер. Работали вместе над пятью опубликованными научными статьями. Первая вышла в 1998 году: «Криминалистические свидетельства существования изменяющих поведение патогенов у собачьих». Вторая в 2000-м: «Палеонтологические исследования изменяющих поведение патогенов». Остальные три статьи по сути продолжение и развитие первых двух. Последняя опубликована в 2004 году, непосредственно перед тем, как они получили правительственное финансирование.

Судя по статьям, исследования постепенно сменяли фокус довольно занятным образом. В ранних работах авторы описывали изучение тканей коры головного мозга собак, где они искали признаки существования изменяющих поведение патогенов. В частности, изучались собаки, которых отстреливали из-за нападений на людей. Идея на самом деле более чем здравая. Человек выводил собачьи породы в течение многих тысячелетий, развивая послушание, но отдельные особи до сих пор время от времени срываются в агрессивное поведение. И если нужно найти штамм «Хайда», способный передаваться людям, то изучение собак – очень логичная начальная точка.

Вирус иммунодефицита приматов помог нам понять устройство ВИЧ, а его две основные разновидности произошли скорее всего от аналогичных разновидностей обезьяньего вируса. И хотя передача заболевания от собаки человеку явление более редкое, чем заражение одного вида приматов от другого, у разных видов встречаются вирусы с очень схожими свойствами. Собачий «Хайд» или следы тех самых патогенов, вызывающих агрессию, похоже, были найдены.

Непосредственно вирус в лаборатории авторы выделить не смогли, но в некоторых случаях они обнаружили повреждения тканей мозга и наличие антител, похожих на те, что вырабатываются при заболевании бешенством, но при этом бешенства ни у одной из собак не было. Но самое интересное началось, когда авторы приступили к следующей фазе. Они начали работать с археологами и изучать образцы тканей охотников-собирателей, погибших насильственной смертью. Они смогли получить образцы из Южной Африки, Папуа – Новой Гвинеи и даже из Болгарии. Не знаю, выбирались ли источники осознанно, или просто это все, что было доступно. В любом случае эти исследования тоже дали интересные результаты. Снова ничего конкретного, но явные признаки воздействия вируса, до сих пор неизвестного науке.

Последнее исследование посвящено коллаборации с группой русских исследователей, в рамках которой изучались патогены в телах, извлеченных из сибирской вечной мерзлоты. Страшнее всего, что вероятность обнаружения активного вируса в таких останках весьма высока. Уже были примеры, когда ученые смогли «оживить» вирус Pithovirus sibericum[31] возрастом тридцать тысяч лет. Предельный срок, в течение которого вирус может существовать в «спящем» режиме, до сих пор теоретически не известен. Будущим исследователям Марса и археологам, работающим с древними человеческими останками без средств защиты, есть чего опасаться.

Отчет русской группы выглядит немного странным. В нем утверждается, что вирус выделить не удалось, да и вообще каких-либо следов воздействия патогена в образцах тканей, полученных из останков участников древнего побоища, обнаружено не было. Само по себе это заявление не выглядит необычным, однако фотографии рабочих образцов, на которых проводилось это исследование, полностью совпадают с контрольными образцами предыдущего. То есть либо кто-то очень сильно облажался, либо это подделка. Думаю, скорее второе. Они нашли что-то, возможно, «спящий» вирус, и скрыли это.