Засыпанная густым слоем чёрной истлевшей листвы дорожка вела между извилистых деревьев и старинных ротонд, увитых плющом, а после – выравнивалась и тянулась вдоль приземистого здания старого архива, сложенного из мягкого на вид светлого кирпича. Кое-где на обтёсанных боках сероватых камней виднелись нацарапанные студентами инициалы и даты, признания в любви и всевозможные картинки – от схематических сердец в волшебном сиянии до обнажённой красотки, занимающей заманчиво преувеличенными прелестями сразу четыре кирпича. Под ногами хрустели тоненькие осколки стеклянных флакончиков, перемешанные с сухими иголками растущей рядом лиственницы и обгоревшими страницами какой-то тетради.

– Какое странное место, – коснувшись стены, сказала Лиза.

– Сейчас здесь тихо, очень тихо, да, – Эйнар замер у плеча девушки и дал ей немного времени на то, чтобы рассмотреть исчерканные гвоздями и стёклышками камни. – Некоторые до сих пор любят здесь уединяться и писать друг другу дурацкие обещания.

Девушка медленно двинулась вперёд вдоль стены, едва касаясь её кончиками пальцев, пока дорогу ей не преградила ветвь магнолии, вся в восковых, готовых сию же минуту лопнуть, бутонах. Лиза бережно отодвинула её и улыбнулась:

– Эти обещания скрепляют заклинаниями, да?

– Иногда, – равнодушно выдохнул дух. Она представила, как фыркнул бы живой полуэльф, если бы стоял рядом с ней, а не висел над головой бесплотной тенью. – Обычные глупости влюблённых!

– Но я имела в виду не только надписи, – она задумалась, не в силах подобрать своим ощущениям нужных слов, – что-то такое особенное в воздухе. И это не запах, и не тишина, не знаю, как сказать…

Ей показалось, что Эйнар недовольно засопел, раздумывая, стоит ли разъяснять некромантке такие очевидные для нормального полуэльфа вещи:

– Язык людей беден, согласен, – промолвил он, – а вот в эльфийском есть подходящее слово. Оно переводится примерно как «тень присутствия». Когда ты испытываешь сильные эмоции, то их следы остаются в том месте, где это происходит. Все эти деревья, дорожка, камни, скамейки – они словно помнят радость и восторг тех, кто приходил сюда за признаниями в любви, объятиями, поцелуями и всё такое.

Лиза зачем-то нащупала в кармане ключ от комнаты – интересно, помнил ли он руки своих прошлых хозяев?

– С несчастьями ведь то же самое?

– Конечно, – буднично ответил дух. – Даже обычные люди порой ощущают это, не говоря уже о магически одарённых. Места сражений, казней или эпидемий, где погибли многие.

Разумеется, в теории Лиза обо всём этом слышала, но ей никогда не доводилось бывать в подобных жутких местах, а Фоллинге, её безмятежная родина с приветливыми домишками, цветущими садами и чистыми озёрами, представлялась сейчас местом сплошного, нескончаемого счастья. И даже события последних месяцев, когда Лизе приходилось совсем несладко, не смогли отравить её детской памяти о родной земле.

– А кладбища? – неожиданно для самой себя спросила она.

Эйнар нервно расхохотался и доверительно склонился к Лизе, чуть не коснувшись её головой. От призрака ощутимо повеяло нездешним холодком.

– Некромантка, которая ни разу не бывала на кладбище! Думаешь, это не смешно? Это так смешно! Я был уверен, что ваша братия жить не может, если поблизости нет могил и костяшек!

– Ну, знаешь ли, во всей Веллирии давно уже не принято хоронить тела в склепах или могилах… – начала было она, но развеселившийся дух уже умчался вперёд и пришлось поспешить вдогонку.

«А всё-таки, что именно я могла бы почувствовать, окажись среди десятков и сотен мертвецов, лежащих в земле? – продолжала думать она. – Могла бы я услышать их воспоминания, или каменные надгробия помнят лишь боль и скорбь тех близких, что рыдали над ушедшими?» Окончательно додумать свои предположения девушка не успела: Эйнар привёл её к наглухо закрытой низенькой двери. Лиза с сомнением подёргала кованую ручку:

– Похоже, заперто изнутри.

И действительно, на внешней стороне ей не удалось отыскать следов магического ключа, зато сквозь продолговатую замочную скважину едва заметно просачивалось излучение наложенного заклятия. Дух снова пролетел перед самым носом девушки:

– В оранжерею есть и другой вход, но проползти через чёрный ход архива куда безопаснее. Фукса редко заглядывает в эту часть, возится со своими питомцами в глубине здания.

Лиза невольно вздрогнула:

– Про питомцев ты меня не предупреждал!

– Растения, они всего лишь растения, успокойся, трусиха, – зашипел призрак. – Как ты собираешься открывать эту дверь?

– Вообще, это твоя затея, – выпрямившись, сурово сказала Лизабет. – Ты обещал провести меня безопасной дорогой, а не устраивать полосу препятствий.

– Ха-ха, полоса препятствий, – вновь заухал он, смеясь. – Не знал, что домашние девчонки знают такие слова!

– К твоему сведению, я боевой маг, а не домашняя девчонка, – она стукнула о камень зажатым в руке посохом и обдала наглеца веером огненных искр.

– Шшшш, что ты творишь, бестолочь? – моментально завопил он. – Хочешь, чтобы Фукса явилась на твой стук?

– Хочу, чтобы ты перестал попрекать меня тем, что я девчонка, – снизив голос, объяснила Лиза.

Дух нырнул в замочную скважину, и она приникла к ней ухом.

– Твоё счастье, я немного разбираюсь в магических замках. На окне был почти такой же. Надеюсь, ты знаешь, как звучат охранные руны? Ты должна повторять их точь-в-точь прямо в отверстие для ключа.

Вспомнив, что её спутник, несмотря на свою болтливость, не имел доступа к дару, девушка смягчилась. Она опустилась на колени и принялась шептать заржавленному замку формулу, которую диктовал с той стороны Эйнар. Хруст, щелчок – и дверь стало возможным открыть. Изнутри было темно, пахло стоячей зелёной водой, плесенью и гниющим деревом. Лиза дотронулась было до стены, но тут же отдёрнула руку: камень оказался покрыт мерзкой слизью.

Короткая лестница в полнейшей темноте, такой же зловонный коридор, в котором под ногами жадно хлюпала казавшаяся живой субстанция. Вызывать светящийся огонёк было страшно, двигаться дальше – ещё страшнее. Казалось, что впереди тьма становится ещё плотнее и гуще, воздух был подозрительно тёплым и влажным, как будто исходил из разверзнутой пасти чудовища гигантских размеров. Девушка затаила дыхание, пока пробиралась за слабо различимой во мраке тенью полуэльфа, но вскоре у неё закружилась голова, и пришлось заглатывать противные влажные испарения, чтобы не свалиться в обморок.

– Страшшшно? – зловещим голосом протянуло привидение, явно не завидуя тому, что испытывало смертное тело спутницы.

– Есть немного, – призналась Лиза. – Я ничего не вижу.

– Постой здесь, – скомандовал дух и исчез впереди.

Ноги, разумеется, уже давно промокли. Сердце тяжело толкалось в груди. Волосы облепили мокрую шею и лицо, и волшебница уже трижды прокляла себя за слабый характер. Не нужно было так рисковать и соглашаться на сделку с наглым духом студента! Вряд ли в заброшенной части Академии она найдёт что-то полезное для себя, а вот влипнуть в неприятности здесь было, похоже, проще простого. Где-то журчала вода, падали тяжёлые капли. Чувство, что кто-то затаился совсем поблизости, никак не отпускало, и это не было похоже на «тень присутствия».