«Что ты скрываешь, – думал он. – Какие секреты хранятся в глубине бездонных озер цвета виски и меда?»

Кашлянув, Форсайт сказал:

– Я пойду и узнаю, что изменилось на раскопках с тех пор, как я был здесь в последний раз. – Он неловко коснулся пальцами края шляпы и поспешно вышел, оставив их наедине с мертвыми.

Пирс взглянул на рыжую прядь волос. Falt Ruadh. Чудесные рыжие волосы его милой, ни на кого не похожей жены.

А вдруг ее у него отберут…

Тревога проникла под кожу и жила там, постоянно грозя вырваться наружу. Почему он так обеспокоен возможной потерей той, которую знал только четыре дня?

Почему он не может избавиться от мысли, что кто-то хочет ее у него отобрать?

– Это была ты? – спросил Пирс, не осознавая, что говорит вслух. Он понял это, лишь увидев ее непонимающий взгляд.

– О чем ты? – удивилась она. Воплощение непонимания и невинности.

Но этого не могло быть. Он только сегодня стал свидетелем ее уникального ума. Весь день он следовал за ней по пятам, словно страж, наблюдая за ней в ее стихии.

Ему показалось, что Александра никогда не была такой живой, как в окружении мертвых.

Пирс все время оставался настороже, словно волк в лесу. После их встречи произошло слишком много странных и опасных событий. Бегство Меркурия. Стрелки в руинах. Случай на судне.

– Falt Ruadh, – пробормотал он. – Ты знаешь, кто может желать твоей гибели?

– Я… я не могу сказать. – Она не выглядела виноватой, но ее отказ не казался убедительным.

Полог откинули, и под навес ворвался коренастый рабочий.

– Ваша светлость… то есть светлости! – закричал он. Белки его глаз казались удивительно белыми, поскольку он весь был покрыт грязью. – Они нашли его сигил! Они нашли захоронение Редмейна в катакомбах.

Взвизгнув от восторга, Александра бросилась в объятия мужа. Пирс взирал на нее сверху вниз, совершенно потрясенный. Он внезапно осознал, что это был первый физический контакт по ее инициативе.

– Пойдем посмотрим… – предложил он, но не закончил фразу, потому что Александра с неожиданной силой потащила его за собой.

Спустя несколько часов Александра недоуменно рассматривала незнакомку в зеркале.

Она не узнавала себя вовсе не из-за возмутительно дорогого платья, не из-за непривычного корсета и даже не из-за чудовищно низкого – вероятно, по последней моде – декольте, открывавшего спину, плечи и часть груди.

Тут было всего понемножку. Небольшие, вроде бы незначительные изменения в самых разных аспектах сделали ее совершеннейшей незнакомкой для самой себя. Она всегда считала, что у нее непримечательные тусклые карие глаза, но теперь в них горел янтарный огонь. Появилось некое сияние, которому она не могла подобрать название, но оно, безусловно, было невероятно женским. Губы, слегка подкрашенные персиковым тоном, идеально соответствовавшим румянцу на ее высоких скулах, стали чуть полнее. Неужели новые чувства, которые в ней пробудил супруг, сказались на ее внешности?

Радость украшает? Наверное. Потому что этот день точно был радостным. Разве нет?

Выдающимся, если принять во внимание все события.

Даже ее волосы, уложенные в простую, но весьма удачную прическу, блестели ярче.

Проведя день в катакомбах, Александра и Редмейн равномерно покрылись самой разной грязью – пылью, паутиной и еще некими субстанциями, которые не хотелось внимательно рассматривать. Но это не испортило им настроения.

Редмейн был в хорошем расположении духа и вел себя весьма дружелюбно. Весь день он находился рядом с ней, олицетворяя собой мужскую силу и грозную настороженность. Его близость одновременно тревожила и успокаивала ее. Слова, которыми они обменивались, оставаясь наедине, окутывали ее восхитительным теплом.

Александра чувствовала себя абсолютно защищенной в тени Ужаса Торклифа. Как будто опасности, с которыми они столкнулись в Девоншире, не могли добраться до нее здесь.

В катакомбах Редмейн даже проявил некоторый интерес, особенно когда они подошли ко входу в последнюю погребальную камеру. Его глаза светились удовольствием, когда он подтвердил подлинность сигила Редмейнов на потрепанном красном флаге над входом.

Было решено отпраздновать счастливую находку. Для этого требовались вино, еда и ясный летний вечер у моря. Все было в наличии.

А завтра начнутся серьезные работы по раскопкам гробницы Редмейна.

Джулия Трокмортон решила провести несколько дней в Сизонс-сюр-Мер, чтобы поближе познакомиться с доктором Форсайтом. Ей потребовалось пять минут, чтобы, ознакомившись с гардеробом Александры, объявить его безнадежным и заставить ее надеть шелковое платье изумрудного цвета, отделанное красновато-коричневыми бусинами по подолу, рукавам и вырезу.

Александра решила, что легче подчиниться навязчивой доброте приятельницы, чем протестовать.

Прежде чем выйти из комнаты, она посоветовала себе не быть идиоткой и не ждать от жизни слишком многого. В конце концов, она вымылась, причесалась, надела красивое платье, как и следует герцогине. А дальше будет видно.

Она медленно направилась по вестибюлю, оклеенному слегка выцветшими полосатыми обоями и освещенному хрустальными канделябрами, к бальному залу отеля.

Александра всегда живо интересовалась историей мест, в которые попадала, и знала, что отель Фон-дю-Валь, построенный во времена Наполеоновских войн, был королевским курортом и впоследствии был заброшен. Его восстановил новый хозяин. Здесь было чисто и просторно, хотя и не роскошно, и Александра была совершенно очарована грубоватой простотой: то здесь, то там в канделябрах не хватало хрустальной подвески или двух, а непокрытые лаком полы периодически громко скрипели.

Из-за этого комнаты, где некогда останавливался Филипп Французский, возлюбленный брат Людовика IV, теперь сдавались всем, от аристократов до археологов и заезжих купцов.

Александра с удовольствием вдохнула свежий морской воздух, лившийся в помещение сквозь распахнутые окна. В северо-западном углу зала располагались столы, покрытые белыми скатертями и разделенные замысловато подстриженными растениями в кадках. Там суетились безупречно одетые официанты, подававшие ужин. Под лестницей находилась барная стойка из темного дерева. За ней перемещался маленький издерганный человечек, разливавший выпивку в бокалы, которые осушались быстрее, чем он их наполнял.

На лестнице Александра почувствовала на себе множество взглядов. Это было неприятно, но не остановило ее. Зато увидев своего мужа, она буквально приросла к полу, и ей пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть.

Редмейн стоял у барной стойки и беседовал с группой джентльменов, время от времени отпивая красное вино из бокала. Дуб среди осин. Гора среди людей. Она, вероятно, никогда не привыкнет к тому, как он выглядит в вечернем костюме.