Хохлов, за две недели до этого дававший показания против Грабара в суде, назвал ночную стрельбу местью со стороны арестованного чиновника. Сторонники Грабара в ответ говорили о провокации, призванной произвести «нужное впечатление на суд», которому вскоре предстояло рассмотреть заявление об изменении меры пресечения на домашний арест. Впечатление действительно было произведено — Вениамин Грабар остался в «Крестах» до октября.

Еще спустя две недели — очередное происшествие. Глубокой ночью 23 мая домработница Татьяны Лобановой, коммерческого директора завода Сабадаша в Красном Селе, услышала под окном дачи хозяйки в Приозерском районе Ленобласти громкие крики: «Пожар!» Сонная женщина открыла дверь, и в дом тут же ввалились семеро мужчин в балаклавах и с бейсбольными битами. Налетчики разбудили весь дом и избили саму Лобанову, а также попавшихся под руку ее дочь и зятя. Под утро они заперли хозяев в комнате и уехали, отобрав у Лобановой ключи от припаркованного у дачи «Рейндж Ровера» и ее питерской квартиры. Добычей бандитов стали пять золотых колец с драгоценными камнями (в том числе одно с изумрудом в семь карат в обрамлении бриллиантов), золотые часы «Картье», две золотые цепочки и четыре мобильных телефона, которые в 1999 году стоили не меньше ювелирных украшений.

Лобанова выступила с заявлением, предположив, что бандитов ей подослал сидящий в «Крестах» Грабар, так как она как коммерческий директор Сабадаша также давала показания о вымогательстве взяток.

Однако милиция на возникшие у журналистов вопросы отвечала, что в случае с нападением на дачу Лобановой все «не так однозначно» и рабочих версий слишком много. Во-первых, это могли быть обычные грабители, напавшие на богатый дом. А если рассматривать мотив мести, то одним Грабаром круг возможных подозреваемых не ограничивался.

Муж Лобановой — бывший начальник отдела петербургского УБЭП Владимир Шуляков — к моменту нападения отбывал срок по обвинению в злоупотреблении полномочиями. Шуляков расследовал громкое дело о коррупции в петербургской мэрии, собирая доказательства того, что родственники Анатолия Собчака получали квартиры в историческом центре Питера за счет денег из бюджета города. Довести это дело до суда ему не удалось: против него самого возбудили уголовное дело, обвинив в том, что он выбивал из свидетелей показания пытками.

При этом попавший под биты зять Лобановой по имени Заза Цурцумия проходил по делу о разбое и находился в разработке Управления по незаконному обороту наркотиков. Версий было слишком много — преступников так и не нашли.

В октябре 1999 года суд все-таки выпустил Вениамина Грабара из «Крестов» под домашний арест, а в июне 2001 года полностью оправдал бывшего чиновника. Судья указал, что, во-первых, Грабар не имел полномочий отбирать у кого-либо лицензии или распределять квоты на спирт, а значит, давать взятку ему было бессмысленно, а во-вторых, не был доказан сам факт получения взятки: денег не обнаружили, а надежных свидетелей суд так и не увидел. Оправданный Грабар сообщил, что сосредоточится на работе «Ладоги» и подаст в суд на Сабадаша и Хохлова за ложный донос.

Александр Сабадаш, чьи отношения с городскими властями за это время лучше не стали, поступил в своем стиле: вложился в избрание губернатором Ленинградской области Валерия Сердюкова, купил во Всеволожске площадку разорившегося завода «Русский дизель» и перевез в область производственные линии с «ЛИВИЗ». Купленная площадка была слишком огромной даже для большого водочного завода, поэтому часть помещений «Русского дизеля» Сабадаш сдал компании Ford, организовавшей там выпуск своих автомобилей.

А вот с его партнерами по «Альянсу» случилась настоящая беда. В феврале в редакции петербургских газет поступило странное письмо. Его автор, совладелец опытного завода «Нива» Антон Хохлов, за три года до этого инициировавший задержание Вениамина Грабара, утверждал, что на него развязана охота и он «не исключает своего физического устранения». Только на этот раз угроза исходит не от мстительного конкурента, а от партнера по бизнесу, его сводной сестры Инны Немциной, и ее подружки, топ-менеджера заводов Сабадаша Татьяны Лобановой. Предвидя скорую гибель, Хохлов составил завещание, в котором распорядился после смерти отдать все свои водочные деньги в созданный им Фонд помощи детям-инвалидам. Комментируя действия брата, Инна Немцина заявила «Коммерсату», что «у того просто крыша поехала», мол, не обращайте внимания. Последующие события показали, что с ее стороны так говорить было довольно легкомысленно.

Спустя несколько дней после рассылки Хохловым завещания неизвестные взорвали котельную спиртзавода, принадлежавшего «Ниве». Трое вооруженных людей просто выгнали из котельной сторожа, установили в помещении бомбу и устроили взрыв, выведя из строя предприятие, поставлявшее на «Ниву» сырье для водки.

В августе того же года автомобиль Немциной подвергся обстрелу на Таллинском шоссе: ее «Мерседес» изрешетили пулями, всего было выпущено 32 и, что характерно, опять из редкого пистолета-пулемета Судаева. Водитель Немциной получил тяжелые ранения, сама женщина не пострадала и обвинила в случившемся брата. По ее словам, они с Хохловым решили разделить бизнес, однако тот остался недоволен переделом: доставшиеся ему завод в Твери и торговый дом в Петербурге обанкротились, тогда как у «Нивы» и спиртзавода дела, наоборот, пошли в гору.

Хохлов обвинения сестры в свой адрес отрицал и выдвигал версию, что взрыв спиртзавода и обстрел машины устроила подруга сестры Татьяна Лобанова в интересах своего босса Александра Сабадаша, сообщала газета «Ваш тайный советник» Агентства журналистских расследований.

Но Немцина брата не слушала. В том же месяце она написала открытое письмо Вениамину Грабару, в котором заявила, что Хохлов оговорил бывшего чиновника и на самом деле никакой взятки не было, и даже сообщила имя человека, который помог упрятать Грабара на полгода в «Кресты».

Следующего акта этой семейной драмы пришлось ждать еще два месяца — в октябре 2001 года Хохлов с отрядом охранников и приставов пришел на «Ниву» с требованием предоставить ему финансовые документы для ознакомления. После нескольких часов переговоров руководители завода обещали, что подготовят для него необходимые документы на следующей неделе. А вечером этого же дня на своей лестничной площадке была зарезана главный юрист «Нивы» Ольга Воробьева, которой и поручили заняться бумагами для Хохлова.

Антон Хохлов был задержан в феврале 2002 года по обвинению в организации покушения на свою сестру. В его доме и на даче было обнаружено большое количество оружия и боеприпасов: 400 граммов тротила, 142 патрона, магазин от автомата Калашникова со стертым номером, два помповых и два охотничьих ружья, сообщала «Фонтанка». О его дальнейшей судьбе СМИ не писали, а опрошенные мной люди на рынке все как один заявили, что с тех пор ничего про него не слышали.

Но и это был не конец истории злоключений владельцев «Нивы». Не оправившись от потрясений, Инна Немцина решила отойти от алкогольного бизнеса и посвятить себя коллекции редких декоративных растений, которой она занималась в своем загородном доме в деревне Кайкино. В начале 2004 года она оформила договор дарения, передав все свои шесть компаний подруге Татьяне Лобановой — той самой, на дачу которой приходили неизвестные с битами и которую брат Немциной обвинял в обстреле ее машины в интересах Александра Сабадаша.