Тишина, холод. Слезы жгут мне глаза. Как я себя чувствую? Я действительно не привык. Не привык настолько, что изо всех сил сопротивляюсь, чтобы не спрыгнуть с этой скамейки и не убежать. Почему это меня так бесит, я не знаю. В конце концов решаю, что мне предпочтительнее нападки, чем иметь дело с людьми, в жизни которых я занял определенное место.

Стискиваю зубы, чтобы откашляться, а затем делаю большой глоток воздуха. Дыхание становится отрывистым, и рукавом я несколько раз вытираю щеки. Отец деликатно молчит и потягивает пиво.

Через некоторое время он кладет руку мне на плечо и слегка сжимает его.

– Я оставлю дверь открытой, – тихо говорит он, прежде чем уйти также незаметно, как и пришел.

Остаюсь на этой скамейке с мутным взглядом и целой кучей неведомых мне чувств, которые пытаются вырваться из меня, но я сдерживаю их внутри. Так меня учили: ничего не говорить, молчать и терпеть.

Устраиваюсь у калитки. Что же я тут делаю? Сижу и хнычу. Накативший стыд не дает мне принять ту сволочь, которой я стал. Я хочу есть, мне холодно, и от меня воняет. Мой рассудок отключился: от бессилия я спокоен, как никогда.

Когда отец уходит, я остаюсь на скамейке: без сигарет, без пива, с полной неразберихой в голове и кучей всевозможных вопросов.

Накопившаяся усталость пробуждает во мне мужество пойти к Хиллзам, вернуться в свою комнату с кроватью и принять душ. Я не хочу встречаться с Еленой и кем-либо еще, но, вероятно, придется, либо же я снова буду спать на улице.

Через какое-то время, едва шагая по холодной земле и дрожа от страха как кретин, я оказываюсь на другой стороне. Совсем стемнело, должно быть, четыре утра, и вот уже три дня моя нога не ступала сюда. Три дня с тех пор, как Елена спалила меня с певичкой, три дня, как прошел мой день рождения, три дня у меня нет ни зарядки, ни места для ночлега, ни сигарет – ничего.

Я поднимаюсь к дому и оказываюсь перед дверью. Отец, как и было обговорено, оставил ее открытой. Значит, он сдержал слово и все еще ждет меня. Он не должен был предупреждать Терри о моем исчезновении.

Глубоко вдыхаю, чтобы набраться храбрости, и медленно вхожу внутрь. Света нет, тихо. Я не задерживаюсь на первом этаже и стараюсь подняться наверх как можно незаметнее.

Оказавшись на втором этаже, захожу прямиком в свою комнату, готовый упасть на кровать и заснуть. Надо бы, конечно, принять душ, но даже на него сил уже не осталось.

В темноте шагаю вперед, начинаю раздеваться. Отбрасываю подальше одежду и расстегиваю джинсы. Это дерьмо совсем не греет по ночам.

Поднимаю глаза на кровать и замираю, не успев убрать пальцы с ширинки. Там, в полумраке, свернулось маленькое тело. Я сразу узнаю длинные каштановые волосы, струящиеся по округлому плечу. Но что львица делает в моей постели? Последний человек, которого я хотел бы сейчас видеть, лежит в моей койке.

Несколько секунд я не шевелюсь, просто глядя на нее. Она лежит на боку, руки сложены под щекой, колени подтянуты к груди, отчего спина округлилась. Она спит. Ее лицо кажется умиротворенным.

Тихонько пячусь и запираюсь в ванной, не издавая ни звука. Не хочу ее разбудить.

В конце концов приму душ…

Срываю джинсы и боксеры, оказывающиеся на полу, и через мгновение горячая вода обжигает мне кожу. Черт, как хорошо.

Мылюсь три раза подряд. Три дня без мытья, но это еще не рекорд: в детдоме нас водили в душ, когда им захочется – а было это не часто – и я наслаждался им до потери сознания. Закрываю глаза, расслабляю татуированные плечи под струей и больше ни о чем не думаю. Рассчитываю быть под теплой водой по меньшей мере полчаса.

Выхожу, но от голода ноги не слушаются меня так, как обычно. Похоже, усталость все же сыграла свою роль.

В первый же вечер – бинго! Нисколько не уютно и не тепло очутиться нос к носу с хозяйкой. Как только проснусь, сбегу. Бедняжка, наверное, перепугалась за меня тогда.

В эти дни я не решался ночевать на вокзале – могли нагрянуть копы, поэтому я выбирал уединенные скамейки, и это хуже всего.

Обматываю полотенце вокруг талии. Захожу в спальню и смотрю на кровать: львица не шевельнулась. Тянусь в открытый шкаф за чистой одеждой и вдруг слышу движение.

Замираю и перестаю даже дышать. Елена шевелится, но не просыпается. Жду минуту и отступаю в ванную, чтобы одеться.

Молча закрываю дверь. Очень быстро полотенце оказывается на краю ванны. Надеваю боксеры и пробираюсь обратно, но вдруг вижу, что дверь в комнату львицы открыта. Убеждаюсь, что Елена все еще спит, прежде чем проникнуть в ее логово.

Хорошо пахнет. Она всегда хорошо пахнет. Темно, но я не включаю свет. Благодаря незакрытому окну вижу, куда иду. С удивлением обнаруживаю беспорядок. Где-то валяется одежда, где-то книжки, много книжек. На кровати шумит ноутбук, его звук наполняет комнату: он в режиме ожидания и работает вентилятор. Одеяло не дает ему остыть. Рядом ее телефон. Вижу два комода, на которых стоят большой телевизор, колонки, DVD-плеер и радио.

Внезапно какой-то звук на кровати привлекает мое внимание. Это мобильник львицы. Она получила сообщение. Кто пишет в четыре часа ночи?

Снова проверяю комнату на присутствие движения – никакого шума. Сажусь на кровать и хватаю телефон. Экран блокировки просит меня всего лишь провести пальцем для доступа к меню. Разблокировав, я вижу, что она получила сообщение с неизвестного номера. Не испытывая никакого дискомфорта, я читаю. Любопытство хуже всего, но я должен знать…

«Скучаю по твоему рту, Елена…»

Черт возьми! Во мне как будто что-то взрывается. Листаю историю, чтобы узнать, кто это. Вижу, что этот парень отправляет ей сообщения несколько раз в день примерно такого содержания «мой член скучает по твоему прекрасному рту, Елена» или «утром я дрочил, думая о твоей заднице». Ни разу она не ответила. Но кто этот ублюдок?

Листаю дальше и вдруг вижу сообщение от львицы.

«Нет, я никому ничего не говорила».

Не говорила о чем? Черт возьми, это очень мутная история. Парень ответил:

«Хорошо. Мне не терпится попробовать твою киску, милая. Ты не забыла, что должна хранить ее для меня?»

Бросаю читать и с отвращением отшвыриваю мобильник. Почему она хранит такое?

Мне захотелось разбудить ее и спросить, кто эта свинья и где он живет, но как только я встал, компьютер уловил мое движение и включился. На экране отображается документ Word. Текст привлекает мое внимание.

В верхней части страницы жирным шрифтом написано «…овь».

Смотрю в сторону своей комнаты. Мне бы разбудить ее и сунуть под нос мобильник, но любопытство сжигает меня. Немного поборовшись с собой, я наконец хватаю компьютер и начинаю читать текст под заголовком.