набрасывается на меня с совершенно непостижимой страстью, почти одержимостью. Его губы терзают мой рот, покусывают, облизывают, язык врывается внутрь, сметая все преграды.

Переворот — и он прижимает меня к стене, зарывается ладонями в волосы, сильнее притягивая к себе. Я отвечаю как могу, со всем упоением, на какое способна, но такого яростного порыва не выдерживаю.

Костя не особо нежничает, местами действует грубо, но сейчас это меня заводит. Чувствую, как тонкие трусики намокают от нахлынувшего возбуждения. Я постанываю, стараясь вжаться в мужа еще сильнее, и с удовольствием ощущаю, как возбужденный член сквозь ткань брюк и платья упирается мне в живот. Ого, какие мы голодные, оказывается.

Муж отрывается от моих губ, дав возможность отдышаться, а сам спускается ниже, лихорадочно зацеловывая шею и сминая ладонями полукружия груди… Боже, что он творит. У нас, конечно, всегда бурный секс, но сегодня что-то особенное происходит. Столько чувств, столько напора, словно мы целуемся в первый раз, а он до этого голодал годами. И у меня от этого ощущения напрочь сносит крышу.

— Ян, ты… - раздается охрипший голос, но я перебиваю, лишь мельком удивившись, что он назвал меня такой формой имени:

— Хочу тебя… безумно… сейчас… — приподняв ногу, прижимаюсь к его бедру, потираясь о выпуклость в брюках. И все, плотину прорывает окончательно. Подол платья ползет вверх, а горячие ладони начинают исследовать нежную кожу бедер. Прикусываю до крови губу, чтобы сдержать крик от прикосновения пальцев к припухшим от желания и уже полностью влажным лепесткам. И лишь на мгновение здравый смысл берет вверх, но этого оказывается достаточно, чтобы вовремя остановиться. — Стой, подожди, нас же могут увидеть. Поехали домой, а?

Пока я спешно поправляю платье, Костя приносит мне мою сумочку и, подхватив на руки, относит в машину. Не знаю, что подумали об этом одноклассники, да мне и плевать. У меня любящий муж, который готов прийти на помощь и носить на руках. Что в этом такого? Пусть смотрят и завидуют.

Глаза все еще болят, так что всю дорогу я провожу зажмурившись, временами уплывая в полудрему. Едем молча, но это не напрягает. Потому что все мысли сейчас направлены в совсем другое русло.

Не помню, как оказываемся в квартире, как раздеваемся. Я вся живу лишь ощущениями. Принимаю ласки любимых рук и сама с горячностью дарю их в ответ. Отвечаю нежностью на нежность, а нетерпеливостью на жесткость.

Он кусает мне шею, я расцарапываю ему спину. Он хватает меня за волосы, я с остервенением насаживаюсь на его ствол, стремясь максимально заполнить пустоту внутри. Мы не занимаемся любовью, мы пожираем друг друга, поглощаем, наслаждаемся каждой лаской, словно у нас двоих есть только одна эта ночь, за которую мы должны успеть сделать все, что хотим.

— Да, Костяяя, вот так, пожалуйста. Еще, любимый, давай еще, — на волне подступающего оргазма я начинаю кричать его имя и муж срывается с цепи.

Он резко выходит из лона, переворачивает меня на живот, вздергивает попу вверх и берет сзади так сильно, до одури, что кровать под нами трясется, пытаясь развалиться, вколачивается внутрь до умопомрачения, стремясь то ли вознести до вершины удовольствия, то ли разорвать на клочки.

Под конец становится немного больно, но волна сумасшедшего оргазма все же накрывает с головой нас обоих. Я даже не успеваю ничего сказать мужу. Просто сразу отрубаюсь.

Чтобы очнуться через несколько часов и оказаться в самом настоящем аду, жарком котле, в котором буду вариться долго, непрерывно и без шанса на снисхождение…

Глава 37 Отрезвление

За пять секунд до отреченья

За пять шагов до этой пытки

(Сказоч-Ник)

Очнулась резко, точно кто-то сильной жестокой рукой вырвал меня из сна. Медленно перевернулась на спину и слегка застонала. Голова раскалывалась нещадно. Такое ощущение, что ее использовали вместо наковальни. А еще болело все тело — шея, грудь, задница. Саднило даже между ног.

В памяти всплыли мутные отрывки воспоминаний. Вернее, даже не воспоминания, а скорее отголоски испытанных эмоций. Мда, кажется, мы вчера с Костей немного перегнули палку. Устроили нашим телам тест-драйв. Хотя оно, пожалуй, того стоило.

Вспомнив о муже, провела рукой по постели и обнаружила, что та пуста. Нахмурилась. И где он? Встал, что ли, уже? А вообще, сколько сейчас времени?

Приоткрыла глаза, но тут же зажмурилась. Яркий свет люстры больно резанул по глазам. Выждала пару минут и осторожно повторила попытку. И, о чудо, глаза открылись и зрение больше не сбоило. Никаких мушек, пятен и плотного тумана.

Медленно села, бросила взгляд в окно, за которым медленно разгорался рассвет. Ого, по-моему, нет еще и шести утра. Так чего я так рано проснулась? Видимо, из-за головной боли. Все, отныне с алкоголем я больше не дружу. Ни по пять капель, ни по праздникам.

Тяжело вздыхаю, потираю ноющие виски, обвожу взглядом комнату. И тут меня прошибает током настолько невероятной силы, что я забываю обо всем на свете, и даже головная боль внезапно отступает.

Прикрываю глаза руками, щипаю себя за предплечья, пытаясь снять наваждение, но, к сожалению, все, что я вижу перед собой — реальность, а не сон и не глюк. По спине начинает струиться ледяной пот, а сердце сжимают железные тиски.

А все потому, что эта комната — не наша с мужем спальня. И квартира, следовательно, не наша. Но чья тогда? И самый зловещий вопрос — с кем я провела эту ночь?

Осознание катастрофы накрывает медленно и неотвратимо. Я изменила мужу. Господи, как я могла? С кем? А как же эти ощущения? Знакомые руки, глаза, прикосновения? Как я могла спутать родного мужа с посторонним человеком? Это что, были алкогольные галлюцинации? Разве так бывает?

Рывком поворачиваю голову на звук открывшейся двери и мгновенно обмираю от жуткого потрясения.

— ТЫ? — из моего горла вырывается хриплый клекот. — Это был ты?

Сашка вальяжно проходит по комнате, устраиваясь в кресле, на нем из одежды одни лишь пижамные штаны, так что я успеваю рассмотреть глубокие царапины на плечах и спине, которые наносила своими руками во время секса. Очень весомые доказательства того, что переспала я именно с ним. Не отрывая от мужчины потрясенного взгляда, сильнее заворачиваюсь в простыню и начинаю дрожать.

— Ну да, трахал тебя я, — произносит с гнусным издевательским смешком. — А что, ты хотела кого-то другого?

— Я хотела своего мужа, — цежу сквозь сжатые зубы, неверяще смотря на то, как красивое лицо мужчины искажается в жестоком оскале. —