В помещении высокие арочные потолки с зеленой отделкой в горошек и окна от пола до потолка. Полы сделаны из искусственного мрамора, а на потолке прекрасные люстры. Я сажусь у окна, лицом к залу. И тут меня осеняет: я уже бывала здесь раньше. С родителями. Мы спрашивали в вестибюле отеля, где найти лучший торт, и нам посоветовали прийти сюда. Я сижу рядом с тем самым столом, за которым мы сидели семь лет назад. Вот-вот я закажу лучший торт.

Когда мне его приносят, я вижу, что торт «Жербо» представляет собой прямоугольный кусок темного блестящего шоколада поверх песочного теста с миндально-абрикосовым джемом и слоями шоколада.

Выглядит великолепно. Еще немного, и мне было бы жалко его есть.

Совсем немного.

Я откусываю кусочек.

Он сухой. Очень сухой. Все это на вкус похоже на печеньки Fig Newtons с горьким шоколадом. В прошлый раз, когда я была здесь, этот торт был восхитительным. Что же произошло?

Мой низкий уровень сахара в крови приводит меня в невероятную ярость.

Это же ТОРТ. Как торт может быть плохим? Как можно испортить торт, Венгария???

В «Лучшем пекаре Британии» судья шоу Пол Голливуд иногда откусывает изысканный шедевр, строит гримасу и говорит:

– Вам нужно поработать над вкусовыми добавками.

А я всегда говорю:

– Да ладно тебе, Пол! Она сделала красивый торт за отведенное время! Я уверена, что он просто ВОСХИТИТЕЛЬНЫЙ!

Теперь я знаю, что он был прав, потому что к черту этот блестящий, красивый, пересохший торт.

Моя идиллия рушится.

Я пью кофе и отодвигаю свой торт со смесью стыда и презрения.

Джейсон Борн не плачет из-за плохого торта! Джейсон Борн не плачет. (Хотя должен бы. Из-за токсичной маскулинности.)

По правде говоря, несмотря на день в купальнях и ощущение приключения, которое привело меня сюда, я ни с кем не общалась с тех пор, как приехала, и чувствую себя ужасно одинокой.

Это странный парадокс. Я отчаянно хочу общаться с людьми, но от одной мысли о разговоре с незнакомцем у меня начинает болеть живот. Большая часть моей застенчивости, которую я считала запертой, вернулась ко мне в этом незнакомом городе. Неужели моя зона комфорта расширялась только тогда, когда я была дома, в Лондоне? Неужели я действительно не изменилась?

Я слышу голос и смотрю направо.

В углу рядом со мной сидит бородатый мужчина с кудрявыми темными волосами и крупным телосложением. Он просит у официантки счет по-английски, но у него акцент. Это мой шанс.

Кроме того, мне нужна информация.

– Привет, – говорю я кудрявому мужчине. – А что вы заказывали?

Он берет меню и указывает на фотографию ванильного эклера.

– Было вкусно? – спрашиваю я.

– Да! – отвечает он.

– Откуда вы?

– Из Греции, – говорит он мне. – Вы здесь по работе?

Наверное, от меня исходят вибрации: «неместная».

– Нет, я… я просто приехала развеяться, – делюсь я. Это правда. Что-то в этом роде. – А вы здесь почему?

– Я менеджер на чемпионате мира по борьбе на этой неделе, – говорит он мне.

Бинго! Я бы сходила на матч по борьбе! Вот чего хотела от меня Вселенная.

Но затем мужчина говорит, что матчи начинаются только после того, как я улечу домой. Прежде чем я получаю возможность продолжить серьезный допрос о его выборе карьеры, он встает и уходит.

– Берегите себя! – кричит он, исчезая за дверью.

Ничуть не смутившись, я заказываю эклер, который он рекомендовал. Мне его приносят, и он выглядит безупречно, но меня и раньше обманывали. Я вонзаю в него ложку и откусываю кусочек: взбитые сливки со вкусом кофе, помадная начинка, ванильный бурбон. Это восхитительно. Грек, может быть, и был в моей жизни всего лишь мимолетным мгновением, но спас мой день и мою потребность в сладком. Я считаю, что мы связаны навеки.

Смотря кулинарные шоу, я всегда была уверена, что невозможно испортить торт. Венгария меня переубедила.

У всех оставшихся людей в кафе уже есть компания. Дома я обычно прекрасно питаюсь в одиночестве, но там нет этого сокрушительного чувства одиночества, которое возникло из-за кумулятивного эффекта отсутствия коммуникации с кем-либо в течение двух дней. Это потому, что время течет по-другому, когда вы пытаетесь убить его. В Лондоне я могла бы легко провести несколько дней в одиночестве, наслаждаясь им, но здесь, в чужом городе, когда я слегка ошеломлена всем, мне нечем заняться, а мои мысли витают повсюду.

В Лондоне я спрашивала мужчин, как они относятся к одиночеству, чувствуя: если бы мы могли просто поговорить об этом, оно разрушило бы свои чары и исчезло навсегда. А теперь я здесь, в Восточной Европе, и одиночество снова преследует меня. Как и в другие разы, когда оно обрушивалось на меня, я чувствую себя бесцельной и потерянной.

Я не захватила с собой ни одной книги, чтобы почитать, в этот отпуск, что мне совершенно несвойственно. Это потому, что я не должна читать – я должна встречать фантастических новых друзей на каждом углу, интересных людей, которые заказывают текилу, берут меня в секретные сады или крадут лодки. Где же эти люди? Почему я до сих пор их не нашла?

Проведя все это время наедине с собой и своим одиночеством, я внезапно понимаю, что скучаю по родителям, и жалею, что не вижу их чаще; скучаю по Сэму, который мог бы сделать эти выходные веселыми; скучаю по друзьям, которые живут в разных уголках этого мира и сомневаются во всех моих недавних жизненных решениях. Вроде вот этой неожиданной поездки в одиночку в Будапешт.

Хотя одиночество для меня важно, я люблю его на своих собственных условиях. И прямо сейчас мне бы очень хотелось, чтобы Сэм, мои родители, Рэйчел или неожиданная подруга с дружеских свиданий вошли в эту дверь.

Потом я вспоминаю – я же знаю кое-кого из Будапешта! Энико, с которой я познакомилась на курсе импровизации в Лондоне. Не успев себя остановить, я пишу ей, прося советы, куда можно сходить в этом городе. Я говорю себе, что это нормально и определенно игра по правилам: она местная, я встретила ее на уроке импровизации, когда пыталась быть экстравертом. Это. Не. Считается.

Она дает ответ:

– Тебе обязательно надо поесть в бистро Zeller.

Воодушевленная этим инсайдерским советом, я доедаю свой эклер и направляюсь через весь город к кафе Zeller, огоньки которого вижу уже издалека. Просто попытайся поговорить с кем-нибудь сегодня вечером, твержу я себе. Всего с одним человеком. Ты занимаешься этим уже несколько месяцев. Ты же знаешь, что обычно все проходит хорошо. У тебя уже есть данные, чтобы подтвердить эти слова. Ты консультировалась у социальных психологов. Ты была на специальных занятиях. Ты отлично обучена.

Ты можешь это сделать.