я пыталась понять, на кой она мне сдалась спустя четырнадцать лет и после ее преступления. Но верный вопрос был другим.

Что нужно закончить?

Родика знала ответ. Я ощущала ее присутствие во мне и это тайное знание.

Так скажи же мне, черт возьми.

Скажи, чего ты хочешь.

* * *

Кто-то трясет меня за плечо, и я открываю глаза. Вокруг светло и морозно. Вспоминаю, что недалеко от клиники я съехала в лес, чтобы немного поспать.

На меня смотрит знакомая веснушчатая мордаха.

– Салютики! Твой первый день экотуризма начался! Из жратвы только старые шишки и мох.

– Нам надо сходить на стоянку. Это в сорока минутах отсюда пешком, судя по навигации, – припоминаю я, с трудом принимая сидячее положение. Тело еле гнется, меня будто набили иголками. – Где Зверь?

– Ушел куда-то с рассветом.

Я выбираюсь из машины и тревожно оглядываюсь. Вокруг голый лес, но вдалеке виднеется дорога, с которой я съехала. Пока нигде не наблюдается ни Шимицу, ни Ионеску.

– Я нашел в бардачке пакет орешков, но съел их до твоего пробуждения. Да и вообще там был один изюм столетней давности, – бубнит Джокер. – Рискнем на стоянку? В такой глуши вряд ли будут проблемы. Хотя, может, мое лицо уже на всех пакетах с молоком, ха-ха…

Я оставляю его ненадолго и наугад бреду по небольшой тропинке вглубь, пытаясь понять, куда мог отправиться Зверь. Без него почему-то не по себе. Наручные часы показывают девять утра.

В свежей грязи довольно быстро замечаю следы огромных тракторных подошв. И нахожу его под большим камнем. Зверь лежит, прижавшись всем телом к земле, и что-то слушает.

– Эй?

Он не реагирует на меня. Только когда подхожу ближе, произносит:

– Тише.

Любопытство даже перекрывает сосущий голод. Я присаживаюсь на камень, наблюдая за ним. Спустя мгновение Зверь произносит:

– Здесь что-то есть. В самой земле. Не живое. Но и не мертвое. Оно там, дальше… и слышит нас тоже.

Смотрю вслед за его ладонью. В том направлении должна быть клиника. Что же он почувствовал? Детей? Мать? Еще кого-то?

– Мы пойдем туда чуть позже. Сейчас надо раздобыть еды. Побудешь тут?

В ответ снова странное молчание. Зверь выглядел завороженным, и в этот момент в его грубых чертах проявилось что-то детское.

– Сюда идут и другие, – внезапно сообщает он и медленно поднимается. – Они придут много позже. Но следы их уже здесь.

Я подхожу к нему и отряхиваю от иголок и сухих листьев. Мне хочется заботиться об этом создании. Не знаю, как определить мою симпатию. Оценивать его как собаку или все-таки как человека?

– И кто придет? – осведомляюсь я, пытаясь оттереть рукавом толстовки с его лица влажные отпечатки земли. – Ма? Следопыт?

– Все. Не только они.

Усмехаюсь. К его странной, неполной манере изъясняться неожиданно быстро привыкаешь. Внезапно Зверь в своей необъяснимой порывистости утыкается лицом в мое плечо.

– Эй, ну чего ты? – я неуклюже треплю его по голове, и мне кажется, он чем-то расстроен.

– Санда… – тихо и неожиданно по-человечески звучит его обычно отстраненный голос. – Зверю будет плохо без тебя. Он хотел бы всегда быть рядом.

Ситуация настолько неловкая, что я даже не знаю, как реагировать. Раньше я гладила и обнимала его, держа в уме, что эту тварь нужно привязать как можно сильнее, хотя она и так ни на шаг не отходит. Но после того, что произошло в клубе и он спас меня, хочется сделать большее.

Ответить ему тем же.

Дать настоящее имя.

– Ты жил без меня столько лет, – отрешенно произношу я. – Проживешь еще больше. Только верни себя. Ты не можешь быть Зверем. У тебя есть имя. Вспомни его, и я буду звать тебя так.

Повисла новая тишина, в которой я почти слышала, как напряженно он пытается принять мою просьбу.

– Обещай, что вспомнишь.

– Я… – с трудом начинает он. – вспомню.

– Молодец, – глажу его по затылку и отстраняюсь с неестественной для меня улыбкой. – Так и сделай. А сейчас спрячься. Мы вернемся с Джей Пи через пару часов. Будь здесь. В этот раз, надеюсь, с нами ничего не будет.

Он кивает и остается стоять на месте. Отхожу от него со странной медлительностью. Мне кажется, стоит мне отвернуться окончательно, и он пропадет. Что-то в нем уже почти перегорело.

* * *

Поход на стоянку прошел без приключений. Парень на кассе не обратил на нас внимания, отпустив запечатанные бутерброды и пару бутылок воды. Затем мы по очереди привели себя в порядок в туалете и пошли никем не замеченные назад.

Тревога все равно не смыкает глаз. Я по-прежнему ощущаю в воздухе вибрации угрозы. Мир вокруг кажется разваливающейся на ходу симуляцией, а за ней – точки пересечения долгов, вины и некоего безымянного ужаса. Кажется, то великое несчастье, которое я предчувствовала с детства, ждала все эти годы, уже близко. Теперь нас отделяют только часы.

Зверь никуда не делся. Нахожу его у того камня, и картина вокруг безмятежна. Но тишина леса ощущается как молчание живого существа. Мы завтракаем, затем бредем в сторону клиники. Машина остается за кустами у обочины, надеюсь, ее никто не найдет.

– Почему «МИО-фарма» так заинтересована в клинике? – интересуюсь я вскользь у Джокера. – Твой отец – держатель акций и состоит в совете партнеров клиники, но не он принимает решения о спонсорстве.

– Какие-то медицинские интересы? – пожимает плечами он. – Или зачем, по-твоему, Крупке собирал здесь подменышей и изучал? Для таких компаний, как «МИО-фарма», чужой недуг – это коммерческий повод.

Впереди проступает высокий кирпичный забор, за которым вырисовывается большое серое здание.

– Там может кто-то быть? – шмыгает носом Джей Пи, пытаясь прыгнуть выше ограды.

– Полиция должна была просто опечатать, – припоминаю я. – Но здесь могут быть люди из той же «МИО-фармы» или частная охрана.

– Дальше нет людей, – вдруг подает голос Зверь.

Он смотрит в стену слегка осоловелым взглядом, и его ноздри трепещут, с шумом втягивая воздух. Голова настороженно поворачивается из стороны в сторону. Будто он слышит отовсюду то, что нам недоступно.

– Раз никого нет, то полезли! – нетерпеливо переминается с ноги на ногу Джей Пи.

Я оглядываю забор в поисках камер. Не может быть, чтобы клиника не наблюдалась. Но пока ничего не замечаю. И ограждение слишком высокое, чтобы через него перелезть.

– Надо ниже. Есть путь ниже, – вкрадчиво сообщает Зверь. – Идем. Надо быть, как земля…

Мы следуем за ним вдоль забора. Почему-то треск веток под нашими с Джокером ногами слышится вовсю, а Зверь будто едва касается земли ступнями – настолько легок его шаг.

– Сюда…

Мы доходим до небольшого