– Надо же, – удивился Родислав, – встречаетсяс мальчиками, а в дом их не приводит. Почему она у нас такая скрытная?

– Я не думаю, Родинька, что она с ними встречаетсявсерьез, – вздохнула Люба. – Они за ней ухаживают, но она к нимничего не испытывает, поэтому и знакомиться не приводит.

– А чем этот парень плох? Вон, смотри, стоят, какголубки, воркуют о чем-то, Лелька улыбается. Или мне только кажется, чтоулыбается? Отсюда не очень хорошо видно.

– Скорее всего, кажется, – невесело заметилаЛюба. – Из нашей Лельки выдавить улыбку – проще верблюда в игольное ушкопровести. Я с ней пыталась несколько раз поговорить о ее личной жизни, но у неена все один ответ: он скучный, он пресный, он не любит театр, он не ценитискусство, он не разбирается в поэзии. Никто ей не нравится. О ком ни спрошу –кривится и критикует. Останется она у нас с тобой старой девой.

Родислав улыбнулся, обнял Любу за плечи, слегка прижал ксебе.

– Ну и что плохого? Будем доживать свой век втроем.Будем по вечерам пить чай за круглым столом и играть в лото. Или в карты. Ителевизор смотреть.

– О-о! – Люба рассмеялась. – На это ты нерассчитывай. Наша Лелька – и лото? И карты с телевизором? Она же жуткая снобкаи эстетка. Она будет сидеть в своей комнате и при свете настольной лампы читатьв оригинале английских поэтов. А нас с тобой будет тихо презирать за то, что мыничего не понимаем в поэзии. Смотри-ка, кажется, они прощаются.

Родислав вытянул шею, вглядываясь в пространство под окном.

– Интересно, целоваться будут? – пробормотал он.

Парень сделал совершенно недвусмысленное движение,намереваясь поцеловать Лелю, но девушка резко отстранилась и, как показалосьРодиславу, бросила кавалеру что-то презрительное.

– Ну вот, – огорченно констатировалРодислав, – у юноши облом.

– Чего и следовало ожидать, – добавила Люба.

– Слушай, а какого рожна ей вообще-то надо? –спросил он. – Ты же с ней разговаривала, вот ответь мне, кого она ждет?Принца Уэльского? Или арабского шейха?

– По-моему, она сама не знает. Смотри, он отдает ей всебукеты. Значит, действительно прощаются. А подарки где? Неужели ей ничего,кроме цветов, не подарили?

– Ну и нравы у современной молодежи, – подхватилРодислав. – На двадцать пять лет дарить только цветы! В наше время былопо-другому.

Леля вошла в подъезд, и Люба с Родиславом, как нашкодившиемалыши, быстро уселись за стол и начали усиленно пить чай, чтобы невозможнобыло догадаться о том, чем они только что занимались.

– Лелечка, чаю хочешь? – предложила Люба, когдадочь вошла в комнату.

– Нет, спасибо, я же из ресторана, – девушка, судяпо лицу и голосу, была очень довольна своим днем рождения, во всяком случае,выглядела она не унылой и печальной, как обычно, а спокойной и удовлетворенной.

– Что тебе подарили? – невинно спросил Родислав.

– Только цветы.

– Как?! – картинно удивился он. – На двадцатьпять лет – только цветы? Почему?

– Потому что я попросила, чтобы не дарили ничего, кромецветов. Мне ничего не нужно, у меня все есть. А получать бессмысленные подарки,которые только занимают место и которые не знаешь потом, куда девать, я нелюблю. Я предпочитаю цветы, это, по крайней мере, красиво, а красота никогда небывает излишней.

– Тебя кто-нибудь проводил? – продолжал допросРодислав. – Или ты в такое позднее время возвращалась одна?

– Меня проводили, – спокойно ответила Леля, ставяодин из букетов в вазу. – Мама, где у нас еще вазы?

– На кухне, на полке, там же, где всегда, –отозвалась Люба. – А кто тебя провожал? Валера или Игорь?

– Ой, ну какая тебе разница, – в голосе Лелипоявилось раздражение. – Не Валера и не Игорь.

– А кто же?

– Ты все равно не знаешь.

– Так ты расскажи, тогда узнаю, – настаивала Люба,пряча улыбку. – Как его зовут, сколько ему лет, чем он занимается. Ты –наша дочь, и нам с папой интересна любая мелочь твоей жизни.

– Это не интерес, а пошлое любопытство, –высокомерно ответила Леля. – Его зовут Стасик, если для вас это так важно.Ему двадцать четыре года. И он никто.

– То есть как – никто? – опешила Люба.

– Вот так, – Леля пожала плечами. – Никто. Влитературе ничего не смыслит. Вообще читает мало. Он все больше компьютерамизанимается, программист. Ничего интересного. Скучный, пресный, с ним дажепоговорить не о чем.

– Зачем же ты пригласила его на свой день рождения,если он такой скучный и пресный? – не скрывая ехидства, спросил Родислав.

– Подруга попросила разрешения прийти вместе с ним,Стасик – ее брат. Не могла же я отказать.

– То есть ты с ним только сегодня познакомилась?

– Нет, я с ним уже встречалась несколько раз, когдабыла у подруги в гостях. Мила сказала, что я ему очень понравилась, и он по мнесохнет, и не разрешу ли я привести его на день рождения. Что мне, жалко? Пустьприходит. А он потащился меня провожать.

Родислав с удовольствием смотрел на дочь: длинные волосы,стянутые на затылке в тяжелый старомодный узел, тонкое чистое лицо, большиесерые, как у Любаши, печальные глаза, и вся она так напоминает тургеневскуюбарышню – в длинной юбке, простой белой кофточке и с накинутой на плечи шалью.Даже странно думать, что у нее может быть какая-то личная жизнь, что ее могутобнимать посторонние мужчины, что она может выйти замуж и рожать детей… Такиедевушки не выходят замуж и не рожают детей, они живут в мечтах и тихих светлых слезах,они ищут идеал и не находят его, они стремятся к совершенству, любят искусствои жаждут духовности, а не серой унылой повседневности быта. Но, к сожалению,именно такие воздушные, эфирные создания чаще всего остаются старыми девами,невзирая на внешнюю привлекательность. А это означает, что ему, РодиславуРоманову, и его жене Любе придется коротать старость без внуков. С Колькойнепонятно что. Да и с Лелей все очень сомнительно. Чем ей плох этот Стасик,который по ней, как она сама выразилась, сохнет? Молодой компьютерщик, сейчасэто очень перспективная и востребованная профессия, без денег не останется исемью сможет содержать вполне достойно. Влюблен. Высокий и, насколько Родиславсмог рассмотреть, довольно симпатичный. Чего ей еще? Какого принца она ждет? Оком мечтает?

Леля расставила все букеты и присела за стол с родителями.

– Папа, мама, я хочу сказать тост. Вы мне не наливайте,налейте себе, я скажу, а вы выпьете.

– Ну давай хоть глоточек, – попросилРодислав. – Нехорошо говорить тост и не выпить.

– Ты же знаешь, я не пью. Совсем. Ничего не пью, –поморщилась Леля. – Если ты настаиваешь, я себе налью воды в бокал.