— Не знаю, — равнодушно пожала плечами. — Пока что я ничего не знаю. Боюсь заглядывать в будущее и озираться на прошлое.

Смахнув с щеки одинокую слезу, я потянулась к обручальному кольцу. Сняла его с пальца дрожащими руками и, молча, передала деду Ивану. Потом сняла с шеи золотую цепочку с кулоном:

— Вот. Возьмите, пожалуйста. Не отказывайтесь. Это не очень много, но всё, что у меня есть.

— Нет! Нет, забери, — возразил мужчина, отмахиваясь от моих украшений, как от проказы. — Чего это ты придумала? Ещё и кольцо. Зачем? Неужто, не жалко?

— Нет. Не жалко. Моё прошлое кануло в историю. Это кольцо, — я бросила печальный взгляд на блестящее золото и проглотила противный ком, подкативший к горлу. — Оно больше ничего не значит. Заберите, пожалуйста.

— Нет. Хочешь, выкинь его, но я не возьму. Я помогаю тебе от чистого сердца и мне не нужны никакие благодарности. А кольцо… Знаешь, дитя, жизнь — сложная штука. Иногда всё не так, как нам кажется.

— Не в моём случае, — возразила я, понимая, к чему клонит мужчина. — У меня всё очевидно. Нет обратной дороги. Ни за что.

***

Шёл шестой день, как Карим не выходил из запоя. Первые две недели он держался. Искал супругу везде, где только можно. Объездил столицу вдоль и поперек. Побывал в гостях у каждого знакомого человека, который имел какое-либо отношение к Любе. Был в полиции, больнице, даже несколько раз ездил на опознание в морг. Но это была не она. Умершие девушки, к великому облегчению, были не Алиевой Любовью.

И вот, когда сдали нервы, Карим увяз в алкогольном опьянении. Не видел света в конце туннеля, а потому пил с утра до вечера, не просыхая. Работу забросил. Перестал нормально питаться. Жить нормально перестал. Бывало, напивался до таких чертей, что разговаривал с пустотой. Он плакал. Много плакал. Слёзы не успевали высыхать, как всё повторялось сначала. За случившееся винил только себя, кого ж ещё?! Разве он — не идиот? Почему не почувствовал приближающейся трагедии? Почему не предупредил беды? То, что Люба пропала, а не ушла — не сомневался. Куда ей было идти? Зачем? Они же так сильно любили друг друга…

Этим вечером его уединение нарушила мама. Заявилась в коттедж без предупреждения. Да если бы пришла одна — он как-нибудь стерпел, но нет. Она пришла не одна. Привела с собой незнакомую женщину. Так и застыли незваные гости на пороге спальни. Карим сидел на полу возле кровати и смотрел перед собой отрешённым взглядом. Сил хватало только на «послать к чёрту». Но никто не ушел. Нет. Вместо этого, ему продемонстрировали фотоснимки, на которых была запечатлена его супруга в компании бывшего парня. А чуть позже, в довесок ко всему, незнакомая женщина сама лично подтвердила, как три недели назад во время её рабочей смены в ресторане гостиницы «Континенталь» она видела молодую пару, указанную на фотографиях.

Карим сразу же протрезвел. Вырвал из рук матери печатные фотографии и принялся детально их рассматривать. Чем больше смотрел, тем сильнее злился. Дышал тяжело и через раз; щурил глаза, фокусируя взгляд на знакомом до боли лице, но никак не мог поверить, что его любимая девочка, в здравом уме и по собственной воле, сидела за одним столом с тем ублюдком, который в своё время променял чувства на деньги.

— Ты куда? — встрепенулась Елена, когда Карим, резво поднявшись на ноги, направился из спальни прочь. — Карим! Стой.

Женщина повторила свою просьбу несколько раз, да только её никто не слушал. Карим, слегка пошатываясь, продолжал идти к выходу. Елена обогнула сына с правой стороны и уже на лестнице преградила дорогу, расставив по бокам руки.

— Не пущу! Куда ты собрался? Ты пьяный!

— Не мешай, — рявкнул Карим и, особо не церемонясь, схватил мать за талию и переставил её немного левее, будто какую-то тумбочку.

— Сын, что ты творишь? Остановись. Карим!

Никто не останавливался — само собой. В жилах бурлила кровь, а перед глазами стелилась пелена злости. В ушах тарабанил пульс, а к горлу подкатывал противный ком. Он должен всё узнать и прямо сейчас. Карим вышел на улицу и, миновав алею, запорошённую первым снегом, направился в гараж.

Уже через минуту он сидел в салоне своего ауди и прогревал мотор. Когда двигатель заработал на нужных оборотах, Карим выжил сцепление, включил первую передачу, и добавив газу, выехал с гаража, а затем — со двора. Дорога была скользкой, а видимость — нулевой, но разве это останавливало мужчину? Нет. Абсолютно. Гнал, как сумасшедший, вдавливая гашетку до самого пола. В подкорке, как на повторе, крутился её голос. Нежный, тонкий, будто музыка. Она говорила, что любит. Обещала, что никогда и ни за что не уйдёт. Не могла она врать. Нет. Он же видел, как блестели её глаза, когда она смотрела на него украдкой. Чувствовал рваное дыхание на своей коже, когда пухленькие губы осыпали поцелуями изгиб его шеи. Всё — бред! По собственной воле Люба ни за чтобы не ушла. Кто-то попросил уйти, и мелкий засранец Дима имел к этому какое-то отношение — сто процентов.

Через час Карим стоял напротив одной квартиры и изо всех сил тарабанил кулаком по двери. Даже соседи вышли на лестничную площадку. Сделали Кариму замечание, но были благополучно посланы лесом. Лязгнул замок. Один оборот. Второй. Дверь распахнулась и в появившемся проёме показалась худощавая фигура молодого человека. Карим рванул вперёд и без особого предупреждения схватил парня за грудки. Пригвоздил перепуганного Димку к стене, а уже через секунду впечатал кулак прямо под рёбра. Парень громко вскрикнул и на его возглас прибежал отец. Увидев красноречивую картину, мужчина накинулся на Карима с тумаками и зря. В любом своём состоянии Карим был сильнее обычного среднестатистического мужика. С самого детства занимался боксом, с грушей едва не сросся, — так упорно оттачивал мастерство, а потому скрутил в бараний рог и отца Димки.

— Что здесь происходит? — в конфликт вмешалась мама парня.

Обернувшись, Карим встретился с женским уничижительным взглядом и остановился. Разжал тиски своих пальцев на шее незнакомого мужика, а затем и вовсе отошел в сторону.

— Кто вы такой? Почему вламываетесь в мой дом? Почему избиваете моего мужа и сына? — прошипела женщина сквозь плотно сжатые зубы.

— Он, — Карим ткнул пальцем в сторону Димы. — В курсе, кто я такой. Да, Дима?

— Мам, пап, — подал голос парень. — Идите в комнату. Я поговорю с этим человеком.

— Да что с ним говорить?! — выкрикнул отец и обратился к женщине. — Мать, вызывай полицию.

— Не нужно, — возразил Димка. — Я поговорю с ним, и он уйдёт. Да, Карим? Уйдёшь?

Карим согласно кивнул головой, а затем, криво улыбнувшись, произнёс тихое: «Извините». Родители переглянулись между собой недвусмысленными взглядами и вышли из комнаты, оставляя молодых людей наедине.

— Давай. Рассказывай всё в подробностях, — Карим достал из кармана брюк помятые фотоснимки и вложил их в руки Димки. — Ну-у…