– Это хороший план – взять небольшую паузу, – говорю я.

– Ну, увидимся. – Она слабо машет мне рукой.

– Да, пока, – отвечаю я, не зная, что еще можно добавить, и она уходит.

Миссис Баркер кладет руку на плечо Меган и ведет ее обратно наверх. Я невольно спрашиваю себя, сколько еще народу ей нужно обойти, чтобы просто извиниться, и надеюсь, что она уже повинилась перед Поузи.

– Боженьки, – говорит Эллиот.

– Согласна! Поверить не могу, что Меган приехала аж сюда… – говорю я, резко откидываясь на спинку дивана.

– Нет, я не о том… ну да, и об этом тоже… но я читаю пост Меган. Хочешь взглянуть? – он поворачивает телефон, чтобы я могла посмотреть.

Эллиот присвистывает.

– Ну, нельзя отказать ей в храбрости, – говорит он.

Как ни странно, читая пост Меган, я избавилась от комка напряжения внутри меня. Моя дружба с ней никогда не будет прежней, но, с другой стороны, она никогда и не ощущалась как настоящая, истинная дружба.

По крайней мере теперь я знаю, на чем мы расстались.

И, как ни странно, мне кажется, что мы расстались на хорошей ноте.

Может быть, в конце концов, взросление – не такая уж плохая штука.

Телефон Эллиота жужжит, и он смотрит на него, нахмурившись.

– Что там? – спрашиваю я.

– Это твоя мама…

– Мама? Чего она хочет?

– Не знаю. Она просто написала, чтобы мы с тобой вернулись домой немедленно. По возможности – только ты и я.

– Хм? – Я недоуменно смотрю на Ноя, и Эллиот с тем же недоумением смотрит на Алекса. Что все это значит?

– У вас двоих никаких сюрпризов не заготовлено, нет?

Ной поднимает руки, защищаясь.

– Я не имею к этому никакого отношения.

Я начинаю не на шутку волноваться. Очень редко мама шлет сообщения, требуя, чтобы я вернулась домой. Особенно теперь, когда я уже без пяти минут выпускница школы, и мои родители, кажется, только рады предоставить мне чуть больше свободы.

– Нам лучше поторопиться, – говорю я. – Это что-то срочное. – Я целую Ноя и обещаю, что свяжусь с ним позже.

– Пошли, – говорит Эллиот непривычно угрюмым голосом.

– Позвонишь мне? – спрашивает Алекс, легонько целуя его в щеку. Обычно спокойное лицо Алекса изображает крайнее беспокойство. Я подозреваю, что ему так же тревожно, как и мне.

– Конечно, – отвечает Эллиот. Как всегда, он тут же меняет тон на легкий и непринужденный, как будто ничего не происходит и не о чем волноваться. Он улыбается и подмигивает мне, и я невольно чувствую себя лучше. Эллиот встает со своего места и берет меня под руку.

– Идем, может, ей нужно экспертное мнение по поводу оформления очередной свадьбы.

Рука об руку, чуть ли не вприпрыжку мы мчимся по лестнице вверх и выскакиваем наружу.

По пути домой мы успеваем успокоиться и распеваем «Мы семья» и «Нет гор, которые нельзя покорить» во всю силу легких, и вообще дурачимся от души.

Тем не менее настроение наше меняется, когда мы заходим в гостиную, где мама с папой сидят напротив двух человек, похожих на суровых адвокатов – родителей Эллиота.

Я тут же тянусь и хватаю Эллиота за руку. Чувствую, какая она влажная. Он начинает отступать обратно к двери, рука его дрожит, и похоже, он готов вот-вот сорваться с места.

Мама тоже видит это и тут же встает.

– Пожалуйста, Эллиот. Твоим родителям нужно обсудить с тобой кое-что.

– Я… Я пришел сюда, потому что я верил вам! – кричит Эллиот, выхватывая свою руку из моей и прижимая ее к груди, как будто она горит. Его слова обращены к маме, но я чувствую, что и ко мне они тоже относятся. – Я переехал к вам, чтобы не видеть их, а не чтобы они появлялись и здесь.

– Мы знаем, Эллиот, – говорит его мама.

– Твои родители…

– Мои родители не должны решать, когда им удобнее прийти и разрушить мою жизнь!

– Эллиот, не говори так с миссис Портер, – одергивает его отец.

– А ты вообще не говори со мной, папа.

– Видишь? – оборачивается отец Эллиота к его матери. – Я тебе говорил, что это бесполезно.

– Да, я так же бесполезен, как и всегда. – С этими словами Эллиот разворачивается и идет к лестнице наверх.

А я остаюсь стоять посреди гостиной. Во мне все искрится от эмоций. Не могу поверить, что отец Эллиота разговаривал с ним таким тоном… и не могу поверить, что моя мама заманила его сюда.

Мама смотрит на меня, ее лицо искажено болью.

– Пенни, ты сможешь поговорить с ним? Очень важно, чтобы он выслушал своих родителей. Я знаю, это трудно.

Я киваю, чувствуя оцепенение. Медленно поднимаюсь наверх, пытаясь сообразить, что сказать своему лучшему другу. Когда я подхожу к комнате Тома – теперь комнате Эллиота – то вижу, что он яростно бросает все свои пожитки в чемодан. Ему не идет эта ярость. Лицо его пошло пятнами, я вижу, что он дрожит.

Не говоря ни слова, я подхожу к нему и обнимаю. Сначала он пытается меня оттолкнуть, потому что гнев еще не отпускает его, но в конце концов я чувствую, как он смягчается и склоняет голову мне на плечо.