Гоблин долго взирал на Рыцаря Льва, на его зеленом лице одна странная эмоция сменяла другую странную эмоцию.

Кай ждал, с трудом подавляя дрожь. Если бы не магическая завеса, разделявшая их, он бы давно сграбастал Злюка за шиворот и вытряс из него душу.

— Госпожа предупреждать… Принц хитрый. Принц забалтывать Злюка.

Кай фыркнул:

— Больно надо. Просто, ты же понимаешь, я — герой, для меня справедливость святое понятие. Не могу смотреть, когда кому-то не воздают по заслугам.

Злюк думал.

— Пять золотых. М? Неплохо? За год ты смог бы скопить целую кучу денег и купить… не знаю, дворец в Ганапулке. Ты ведь из Ганапулка?

Только сейчас Рыцарь Льва вспомнил название гоблинского королевства.

— Да. Но у нас не бывать дворец.

— Значит, будет.

— Злюк не понимать.

— Я к тому веду, что, может, тебе не стоит растрачивать свои таланты на службе у этой особы. Поверь, я ее неплохо знаю.

— Госпожа — хорошая, — возразил гоблин. — Нельзя говорить плохо о госпоже!

— Пять золотых.

Злюк облизнулся.

— Ты вернешься в Ганапулк богатым гоблином.

— Я не хотеть в Ганапулк. Там меня не любить за то, что я умный.

— Тогда ты можешь пойти в любое другое место.

Зеленый мотнул головой:

— Злюк не понимать…

— Скажу прямо. Отпусти меня отсюда и сможешь поступить на службу ко мне, принцу Керузии. Либо получишь единовременную награду в виде сундука с золотом. Поверь, оно того стоит.

Гоблин отшатнулся, Кай думал, что зеленый сейчас убежит.

— Нельзя. Предать госпожу! Не предать! Нельзя!

— Почему? — спросил герой.

— Герой не спрашивать такие вещи, — запротестовал Злюк. — Герой не предлагать!

— Я только хочу исправить несправедливость, — возразил принц. — Подумай о награде.

Гоблин замахал руками:

— Это нечестно! Госпожа хорошая. Госпожу нельзя предавать. Кодекс Злых Помощников не разрешать!

Кай вздохнул. Злюк оказался твердолобым. И в чем-то он был прав: неправильно, когда герой предлагает такое. Но, с другой стороны, — чего не сделаешь, чтобы избежать свадьбы с чернокнижницей?

Худшей мести Лорена не могла придумать. Пытки и казнь бледнели в сравнении с перспективой разделить со злодейкой брачное ложе.

Однако некий подлый внутренний голосок иной раз нашептывал герою, что ничего плохого в этом нет, а Лорена даст еще форы всем тем девицам, которых Кай знал. Некоторых девицами звали лишь по привычке, ибо их профессия сама по себе обесценивала понятие целомудрия. Да, признал герой, но на куртизанках я не женюсь после каждого посещения их пропахшего благовониями будуара.

Иными словами, ситуация складывалась двусмысленная. Кай ни разу не слышал, чтобы какая-нибудь ведьма решилась на столь утонченное коварство и потащила героя под венец. Дур не находилось. А чего добивается Лорена? Ведь король Керузии, едва узнает о свадьбе, придет в ярость и уж точно не будет спокойно сидеть, позволяя колдунье захомутать его единственного наследника. Невозможно позволить негодяйке породниться с древней благородной фамилией и, что совершенно немыслимо, родить бастарда. Да, папаня будет вне себя, думал Кай. Его не приведет в восторг «выбор» сына… Герой скривился.

Это, что называется, влип!

— Вы подумать о своем поведении, герой, — важно произнес Злюк, о присутствии которого принц даже забыл. — Я уходить!

— Подожди, — воскликнул Кай. Гоблин задержался на верхней ступеньке винтовой лестницы. — Ты все-таки не отбрасывай эту мысль. Зачем рисковать и работать даром на злодейку, если можно вести честную, куда более выгодную жизнь?

Гоблин прищурился.

— И принеси мне что-нибудь почитать, иначе я сойду с ума! Книгу, старые газеты, все равно!

— Здесь нет ничего, ваше высочество.

Повернувшись, гоблин пошел вниз и скрылся из вида. Кай хрустнул суставами пальцев.

Через мгновение он очутился возле окна.

Высоко, но, может, не так уж? Если сплести канат из простыни и одеяла, то получится больше трех метров. Кай высунулся, разглядывая грубую кладку башни. Там было много выемок и трещин, словно созданных для того, чтобы за них цепляться. Если лезть без обуви, может сработать. Ловкостью и силой Кай не был обделен никогда, не говоря уже о практике. Десятки раз ему приходилось преодолевать подобные препятствия, и башни в том числе.

Принц забегал по комнате, стараясь привести голову в порядок. Чем дольше он тут торчит, тем сильнее над ним власть Лорены. И тем хуже дела идут у оруженосца… точнее, у той девушки, которая осмелилась на такой безумный шаг. Зачем она прикинулась Седриком? Лорена сказала, что она влюблена в него. Хорошенькое дельце — влюблена. А Кай ведь даже ее настоящего имени не знает.

У Лорены было время расправиться с ней, уйма времени. Увы, наверное, эта странная девушка давно мертва. Лишний свидетель да еще соперница чернокнижнице явно ни к чему.

Кай чувствовал крайнюю досаду. Слепой и глухой восторженный дурак! Дал обвести себя вокруг пальца дважды!

Снова оказавшись у подоконника, рыцарь высунулся из окна. Он был уверен, что справится, но насчет дракона оставались сомнения. Гоблин утверждает, что у чудовища нет приказа убивать пленника. Это, без сомнения, радовало. Надо пробовать. Если ничего не делать, то можно сойти с ума уже к сегодняшнему вечеру.

«Герой я или нет?» — в конце концов подумал Кай и кинулся сооружать канат из простыней и одеяла.

Однажды у него был опыт. Веревка, при помощи которой он забрался в логово великана, отвязалась и упала, а до земли было высоковато. Простыни у монстра оказались весьма несвежие, принца воротило от их вони. Увы, великан сроду не принимал ванны, однако у его постельного белья имелось одно неоспоримое достоинство. Размер. Длины каната с лихвой хватило герою, чтобы добраться до земли целым и невредимым.

Кай посмотрел на то, что получилось сейчас. От силы три метра. Не средство спасения, а издевательство какое-то. Тщательно оглядевшись, принц поискал нечто, чем можно было бы увеличить длину каната. Гобелены! Нещадно расправившись со всеми ними, Кай прибавил еще метра три. Что ж, это уже кое-что.

Придвинув тяжелую кровать к проему окна, принц подождал, не прибежит ли Злюк, но гоблин отсиживался где-то в своей каморке. Кай привязал один конец каната к ножке кровати, а сам канат выбросил наружу. Насколько он помнил, дракон с утра улетел куда-то и до сих пор не возвращался. Если рассудить здраво и не огорчать себя воспоминаниями о магии, путающей в лесу тропинки, шансы у героя не так и малы.

Кай вылез из башни, жалея, что он не птица или не тот же дракон. Отталкиваясь ногами от щербатой стены, герой повис над шестидесятиметровой пропастью. И какой идиот угрохал столько времени и сил на строительство этой башни в лесу? Ветер дул неслабый, принц раскачивался, пристально разглядывая узлы, которыми были связаны части каната. Окно еще маячило в пределах досягаемости, призывая вернуться. Рыцарь Льва глянул вниз, потом наверх. Чувство самосохранения советовало ему бросить неудачную идею, если он не желает всерьез ухудшить свое здоровье. Ему вторило другое чувство — долга, но утверждало оно противоположное. Его мнение оказалось для принца важнее. Он продолжил спуск. Двигаясь метр за метром, Кай обмирал всякий раз при сильном порыве ветра. Были минуты, когда идея с таким способом побега казалась ему самой неудачной в жизни, но вернуться он не мог. Боялся, что проклятые узлы, многие из которых на его глазах чуть разошлись, развяжутся окончательно. Оставалась одна дорога — вниз.