Адам рассмеялся, да и у самой Ли губы дрогнулив улыбке. Сквозь распахнутую настежь дверь в кабинет ступила средних лет дама исообщила тетке, что уходит домой. Вскочив, Ли скороговоркой представила ейсвоего племянника, Адама Холла, адвоката из Чикаго, который приехал ненадолгопогостить. Удовлетворенная услышанным, дама скрылась.

– Напрасно ты так, – с легким упреком произнесАдам.

– Почему?

– Потому что завтра мое имя появится в газете:Адам Холл, адвокат из Чикаго и внук?

У тетки непроизвольно приоткрылся рот, однакоона тут же взяла себя в руки и пренебрежительно пожала плечами. Тем не менееАдам успел заметить мелькнувший в ее глазах страх. “Ну и дура же я!” – сказаласебе Ли. В то же мгновение губы ее выговорили:

– Плевать! – Она подхватила сумочку. – Пошлиискать ресторан.

* * *

Небольшое итальянское бистро оказалось совсемнеподалеку. В уютном семейном ресторанчике стояло всего несколько столиков.Устроившись в темном уголке, они заказали напитки: Ли попросила чаю со льдом,Адам предпочел минеральную воду. Когда официант отошел, тетка подалась вперед итихо сказала:

– Должна кое о чем сообщить тебе. Он молчакивнул.

– Я – алкоголичка.

Глаза Адама сузились, взгляд стал неподвижным.За последние два вечера они вместе выпили три или четыре бутылки.

– Уже лет десять, – пояснила Ли, склонившисьнад столиком, хотя от ближайшего посетителя их отделяло метров пять. – Причинтому имелось достаточно, и некоторые тебе вполне понятны. Я прошла курс леченияи около года стойко держалась. Затем еще один курс, а потом, пять лет назад,третий. Мне сейчас очень трудно.

– Но ты же пила вчера.

– Да. И позавчера тоже. А сегодня вылила враковину все спиртное и выбросила бутылки с пивом. В доме нет ни капли.

– Меня это полностью устраивает. Надеюсь, не ятебя совратил?

– Нет. Но мне нужна твоя помощь, о`кей? Тыпроживешь здесь пару месяцев, и у нас наверняка будут тяжелые времена. Могу яна тебя рассчитывать?

– Конечно. Зря ты не сказала с самого начала.К спиртному я равнодушен, мне все равно, есть оно на столе или нет.

– Алкоголизм – странная штука, Адам. Иногда ясмотрю, как люди пьют, и это нисколько меня не волнует. А потом вижу на экранерекламу пива, и просто в дрожь бросает. Раскрываю журнал, читаю про любимуюмарку вина, а голова уже кружится, тошнота подступает. Настоящая пытка!

Официант принес напитки, но к бутылкеминеральной Адам боялся даже прикоснуться. Усилием воли заставил себя опрокинутьее горлышко в стакан со льдом, неуверенно помешал прозрачные шарики ложкой.

– В семье такое уже бывало? – спросил он,ожидая услышать утвердительный ответ.

– Не думаю. Когда мы были маленькими, Сэмлюбил украдкой пропустить стаканчик, но от детей выпивку всегда держаливзаперти. Моя бабка отличалась пристрастием к спиртному, зато мать за всю жизнькапли в рот не взяла. Бутылки я ни разу в доме не видела.

– Как же ты сама умудрилась?

– Потихоньку. Оставив родителей, я ужаснозахотела попробовать, ведь для нас с Эдди выпивка всегда оставалась подзапретом. Потом встретила Фелпса, а уж его семейство трезвенниками не назовешь.Поначалу это было как приобщение к свободе, но позже стало проклятием.

– Сделаю все, что в моих силах, Ли. Мнеискренне жаль.

– Жалеть не о чем. Сидя с тобой за бутылкойвина, я наслаждалась, но пора и честь знать. Три раза сорваться с катушек –вполне достаточно. Меня слишком легко завести, Адам. Я начинаю твердить себе:от пары рюмочек ничего не случится. Как-то месяц выпивала всего по бокалу винав день, и все оставалось в норме. Потом стала наливать еще половину, потом –целый, потом – в лечебницу. Я алкоголичка, и тут медицина бессильна.

Адам поднял стакан, чокнулся с ней.

– За катушки. Мы удержимся на них вместе. –Оба сделали по глотку.

Задав несколько вопросов официанту, почтимальчику, они обошлись без меню. По словам юноши, шеф-повар заведения готовиллучшие в городе равиоли и всего за десять минут. Естественно, совет был принят.

– Я часто задумывался над тем, как ты убиваешьтакую кучу свободного времени, только не решался спросить, – сказал Адам.

– Одно время у меня имелось конкретноезанятие. Когда Уолт, сын, подрос и отправился в школу, я почувствовала жуткуюскуку. Фелпс подыскал мне работу в компании приятеля. Высокий оклад, приятныелюди в офисе. Моя личная секретарша знала мои обязанности лучше, чем я. Черезгод мне все надоело. Я вышла замуж за мешок с деньгами, Адам, я не должнаработать. Мать Фелпса испытывала ужас от того, что я получаю зарплату.

– Чем же целыми днями заняты богатые дамы?

– О, они несут очень тяжкое бремя. Преждевсего им нужно убедиться, что муж отправился в офис. Затем составляется четкийплан действий. Необходимо отдать распоряжения прислуге и проконтролировать ихисполнение. Поход по магазинам разделен на два этапа: утренний ипослеобеденный. Утром озабоченная хозяйка делает несколько звонков торговцам наПятую авеню, чтобы заказать недостающие в доме продукты. Во второй половине дняв автомобиле с шофером она отправляется за покупками лично. Ленч отнимает почтивсе время до вечера: готовятся к нему обстоятельно, а за столом проводят неменее двух часов. За редкими исключениями, к трапезе приглашают небольшуюкомпанию таких же беспокойных и мятущихся душ. Но нельзя забывать и осоциальных обязанностях состоятельной дамы. Не менее трех раз в неделю онаходит на чаепитие в дома друзей, где собеседницы со смиренной прожорливостьюклюют крошки бисквита и щебечут о брошенных родителями младенцах. К возвращениюмужа его половина успевает почистить перышки и встречает своего ненаглядногосчастливой улыбкой. Рука об руку оба следуют к бассейну, чтобы выпить первый задень мартини. В это время прислуга уже заканчивает готовить ужин.

– А как же секс?

– Для секса хозяин чувствует себя слишкомусталым. К тому же у него наверняка есть любовница.

– Фелпс так и живет?