Я испуганно задержала дыхание. Нет, не скрою, одинокая женщина, за неимением иных вариантов, удовлетворяет свои потребности в сексе сама, благо игрушек для этого существует масса, но чтобы я и перед кем-то, пусть даже перед Риком? Никогда об этом не думала и не собиралась.

– И ты выполнишь обещание, – уверенно прошептал он, целуя меня в шею.

Язык мой – враг мой! И чем дальше, тем хуже.

Это вот надо же было додуматься отдать свою победу так просто, а главное – так глупо. Ладно. Слово не воробей, вылетит – не пристрелишь. Чего-нибудь придумаю. Может, и выйдет увильнуть.

– Даже не думай, – тихо подсказал он.

– Бес белый! – вслух ругнулась я. Вот откуда знает?

– Да. И тебе это нравится, – улыбнулся злодей.

От его поведения я начала тихо закипать.

– Самоуверенный!

Нежно провел носом по моему затылку.

– Согласен.

Попыталась вырваться. Безуспешно, только прижал сильнее. Ладони скользнули под кофту.

– Наглый…

– Да, – коснулся губами виска.

– Невозможный…

– Согласен.

– Считаешься только со своим мнением!

– Снова верно.

– Распоряжаешься всем и вся вокруг…

– Да.

– И… и…

– И тебе это нравится, – с улыбкой в охрипшем голосе закончил он.

Я протяжно вздохнула:

– Вот Бес! – Прав же, подлец такой.

Рик тихо засмеялся.

– Люблю, когда ты сдаешься.

– Не привыкай! – буркнула я.

– Постараюсь.

Позже, засыпая в надежных объятиях, я вновь любовалась бесподобными серо-желтыми глазами.

Два дня спустя с утра пораньше заявились они, восемь хмурых ребят и прораб, и привезли две машины зеркал. Я придушенно пискнула, выглядывая из-за спины мужа на разворачивающееся на подъездной дорожке безобразие. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что в спальне предстоит капитальный ремонт, причем, зная замашки Беса, быстрый капитальный ремонт.

На беду один из рабочих, привлеченный противоестественным звуком, кинул в мою сторону заинтересованный взгляд. Серо-желтые глаза сердито сузились, челюсти сжались, несчастного парня вытолкали грубо и бесцеремонно за ворота вон, а меня нежно и мягко на кухню… кофе пить. Подстава…

Вот стоило же догадаться, что он не просто дразнит, а дает реальное обещание! Стоп. Это мне теперь еще полуголой по дому бегать придется? «И мне никого, блин, не надо, лишь бы ты ходила голая рядом». Кажется, так у «Градусов». Ну нетушки, дружочек! Фигушки! Обойдешься! Я спрыгнула со стола, на который меня усадил Рик, и сердито потопала к холодильнику. Блинчиков, что ли, в самом деле напечь. Все равно заняться нечем. Налила себе сока и приступила к выполнению задуманного, тем более что делать все приходилось одной рукой – вдвойне сложнее, а значит, интереснее. Минут пять спустя подпрыгнула от грохота в глубине дома. Ну вот. Я ж говорила. Ремонт будет быстрым. Вздохнула, вернулась к прерванному занятию, увлеклась, не заметила, как начала мурлыкать песенку под нос, сначала тихо, потом громче, за этими ребятами все равно и сама-то себя не слышу. Пока пела – кружилась, пританцовывала. На фразе: «Я хочу тебя любую, «тебя» всю ночь буду говорить», – над самым ухом прошептали:

– Мне нравится эта песня.

Я взвизгнула и с ножом наперевес развернулась к Бесу. Не в том смысле, что, когда меня пугают на кухне, я за него прям так сразу хватаюсь, я просто маслом блинчик смазывала.

Рик как-то подозрительно лениво улыбнулся, глаза почернели.

– Мне нравится, как ты танцуешь. – Он мягко завел мою кисть с ножом за спину, склонился к виску. – И мне нравится, как ты выглядишь с этой игрушкой.

– Я не… он в руке был, а я испуга…

– Я понял. Но если вдруг решишь за мной с ним поохотиться, я не против. – Он поцеловал мою перекошенную от шока физиономию, засмеялся и исчез.

Очнулась от ступора.

– Рик! Это же была шутка, да?!

Мне не ответили. Я выбросила нож в раковину. От греха подальше. И взялась отковыривать масло вилкой. Не так удобно, но точно не так травмоопасно. Хотя если, к примеру, взять Катеньку, помнится, она как-то пыталась научить неразумную старшую сестренку, как правильно чайной ложкой выковырять человеку глаз… в целях самообороны, само собой. Мне вот и тогда и, в общем, до сих пор интересно, где она собиралась ложкой обороняться? И когда это в целях оборонения кто-то кому-то выковыривал глаз, да еще так зверски и хладнокровно? Боже! Бедный Гриша. Один в чужом мире и влюблен в Катеньку. Две катастрофы за раз.

Недовольно тряхнула головой. Чего это я? Нашла кого жалеть! Сам захотел… За шиворот никто не тащил, еще и рюкзаком с железками по чайнику настучали. Эх, Катюша. Может, оттого и понравилась? Кто его до нее бил? Бес и тот толком не трогал. Вот мужика и потянуло на острое.

Тихо начала скучать по родителям, по папиной невозмутимости, по маминому командному тону, по сестренке. Есть расхотелось. Я дожарила последний блинчик и взялась мыть за собой. К слову, готовить с одной рукой гораздо проще. Кое-как намылила чашку из-под теста, половник, сковороду. Последняя предательски выскользнула при попытке прополоскать ее водой и грохнула об остальную посуду. Я зло матюкнулась, чем породила вихрь… Правильно, Рика.

– Что, маленькая?

– Ничего, – буркнула я, про себя обещая выкинуть сковороду к чертовой матери. Просто из вредности.

Теплые руки из-за спины накрыли мою ладонь, смыли с нее мыльную пену. Поднял меня на руки, молча вынес в гостиную, усадил на диван.

– Сиди тут.

Я, открыв рот, во все глаза смотрела на него. Исчез. Поскольку ничего толком не поняла, решила на всякий случай послушаться. Кто его знает? Может, сказала что не то или сделала? Минут через десять вернулся, снова поднял, принес на кухню, усадил на стул, пододвинул к столу.

– Как закончишь, скажи, – и исчез.

– А так… я… это… как-то… не очень… Ага, – выдала я в пустоту не самую информативную в своей жизни речь.

За десять минут Бес успел вымыть посуду, сварить мне кофе, причем вкусно пахнущий кофе, и поставить все на стол. Я честно тихонечко пыталась переварить произошедшее, но мозг отчего-то отказывался принимать реальность. Осторожно попробовала напиток. Понравилось. Как умудрился?

Так и просидела в ступоре с золотой, по моим личным меркам, чашкой кофе ближайшие минут сорок, слушая грохот за стеной, пока Рик не появился сам.

– Ты почему не ешь?

Я подняла на него несчастные глаза.

– А… я и… не очень… – Речь не спешила радовать хозяйку. Я протяжно вздохнула и снова испуганно на него уставилась.