— Что-то я уже не верю в торжество справедливости, — поникла девушка. — Что же дальше с вами произошло?

— Когда я узнала, что и вас похоронили, моему горю не было конца. Тогда я решила уехать из Штрассбурха и начать новую жизнь, как советовали вы, купить дом и имя.

— Купить имя? Вы думаете, что по прошествии стольких лет, кто-то сможет опознать в вас ту маленькую девочку из рода Стесселей? У вас же имя мужа. Вы вдова. Не думаю, что вас ищет племянник умершего супруга. Он вас давно похоронил.

— Да, я выросла и изменилась. Узнать меня невозможно, искать незачем. Бретань далеко. И всё же мне будет намного спокойнее, если я сменю фамилию. Эрих советует принять предложение графа Лотэйра фон Борха стать его женой.

— О-о, — удивилась Наташа, — вы доверились нотару?

— Частично. — Сжала пальцы подруги в поисках поддержки. — Это его работа — помогать тому, кто в этом нуждается. За это неплохо платят.

— У вас поклонник граф? — Улыбнулась девушка, пожав ответно руку Хельги и заглядывая ей в лицо.

— Нет, это сделка. Он даёт мне своё имя. Я ему — безбедную жизнь, а его дочери достойное приданое. Он разорён и находится в крайней нужде. К тому же граф давно вдовствует, немолод и болен. Прямых наследников нет. Кроме дочери были сыновья. Погибли семь лет назад во время военного похода в Италию.

— Странные эти господа, — возмутилась пфальцграфиня. — Имеется столько возможностей — даже с минимальным капиталом — наладить своё дело и процветать. Вместо этого они ищут богатых жён, чтобы продолжать тратить их наследство.

— Ну, здесь граф фон Борх не получит больше положенного. Эрих составит договор так, чтобы исключить давление супруга на меня и ограничит его доступ к моим деньгам. Я куплю дом в Аугусте и мы будем только поддерживать видимость семьи.

— Фиктивный брак, — задумалась Наташа. — А если вы встретите мужчину и полюбите?

Хильдегард опечалилась, опуская глаза:

— Нет, это исключено. В моём сердце место только для одного мужчины. Вы знаете его имя. Помнится, вы говорили, что некая прачка ждёт от него дитя?

— Эрна, — оживилась девушка. — По моим подсчётам, если всё будет хорошо, то она родит в конце марта. Уже скоро.

— Я хочу забрать его.

— У Бригахбурга? Пф-ф… — Наташа шумно выпустила воздух. — Даже не знаю… Они с Бруно были очень дружны и он говорил, что сам воспитает ребёнка, если не найдутся родственники… Да! Родственники! Вы же родственница! Только…

— Понимаю, — поникла графиня. — Опальная родственница и меня могут…

— Нет… — пфальцграфиня замялась. — Граф Бригахбург не станет вас сдавать властям…

— Я заплачу ему.

— Не думаю, что он согласится взять деньги. Вы должны быть убедительны. Если он решит, что ребёнку с вами будет лучше, думаю, не станет препятствовать и отдаст его. Только меня волнует его мать. Эрна тоже любила Бруно. Вы сможете отнять у неё ребёнка?

— Господи, как я люблю вас! — Хельга прижалась к Наташе. — Вы такая же честная и благородная, как ваш отец и дороже вас у меня никого нет. Посмотрим на эту Эрну и всё решим на месте. Непонятно только одно: почему вы не вместе с графом Бригахбургом?

— Я не хочу говорить о нём… И не хочу больше о нём никогда слышать… — Участившееся дыхание выдало волнение. Каждое упоминание о Герарде по-прежнему приносило боль. — Мы расстались.

— Жаль, — графиня качнула головой. — Очень жаль…

— Он изменник.

— Граф? Изменник? Когда я видела его в последний раз, он был очень взволнован и полон решимости догнать вас и всё прояснить.

— Он догнал…

Наташа, вздохнув, решила, что пора рассказать и эту часть истории вплоть до происшествия в таверне…

— Почему вы оставили графа фон Бригахбурга связанным? Почему не выслушали? — укоризненно качала головой Хельга.

— Что сделано, то сделано, — выдохнула пфальцграфиня. — Теперь я вижу, что совершила ошибку и мне от этого не по себе. Тогда у меня даже не возникло желания развязать его. Представьте, вы находите пленённым мужчину, с которым у вас были отношения, и он можно сказать на ваших глазах прелюбодействовал! — Снова вспыхнуло негодование. Девушка чувствовала, что заводится. — Он кем-то за что-то связан и с кляпом во рту! Может, его связал муж той… С кем он… Ну и пусть лежит дальше. Заслужил! К тому же я всё равно послала мальчишку развязать его.

— Странно всё это, — графиня устало провела ладонью по лицу. — Он граф. Кто его посмел связать и оставить в таком состоянии? И этот Шамси Лемма…

— Ай! Не хочу больше о нём ничего слышать! — вспылила Наташа — Бабник!

— Как вы сказали?

— Ну, это тот, кто любит всех женщин подряд.

— Нет, Бригахбург не такой. Вам нужно встретиться и поговорить.

— Не буду я с ним встречаться! — Возмущение зашкалило. — Что-то сам он не торопится объясниться со мной, не ищет меня.

— Конечно, это же не вы бросили его в беде, сменили имя и уехали в неизвестном направлении.

Пфальцграфиня задумалась. Хельге удалось заронить зерно сомнения в её душу.

* * *

Корбл стоял у окна, заложив руки за спину. Повисшую тишину нарушал дувший за окном зимний ветер, поскрипывая неплотно пригнанными ставнями. Единственный звук, сопровождавший его мысли. Присутствующие женщины — пфальцграфиня и её подруга — серыми мышками сидели у стола, не смея шелохнуться.

Да, Умертвие ему проболталась, что «тот человек» данной ему властью может казнить или помиловать любого, и мужчина, не зная его имени, интуитивно боялся. Не за себя. За тех, кого любил. За свою семью, ставшую ему опорой в этой жизни, его светом и его смыслом. Но он так и не понял, от кого скрывается Вэлэри, до сих пор оставаясь нанятой им компаньонкой для Тэрэсии. Пусть и пфальцграфиня. Мало их, разорившихся, лишившихся родных и крова, ищут работу и приюта в чужих семьях? Выживают, как могут. Взяв её по прихоти баронессы, он не нарушил закона.

Герр Уц, успокоившись и поразмыслив, пришёл к выводу: что говорит женщина и о чём не договаривает, может оказаться обычной любовной интрижкой, закончившейся побегом содержанки от надоевшего любовника. Стоит ли придавать большое значение её болтовне? Забот и без этого хватает.

— Как тебе удалось сбежать? — обернулся он к столу, уставившись на Наташу.

— Вообще-то, я не сбегала, — выпрямилась она. — Так вышло. Попросила стражника принести воды, а сама пошла в нужник. На обратном пути вы меня затолкнули к себе. Ну, я и подключилась к родам.

— Я принял тебя за прислугу. — Заметил, как Умертвие качнулась на стуле и коротко вздохнула. Видела бы она себя со стороны в тот день. — Хочешь вернуться в своё поместье? Я бы поостерёгся. Нужно выждать. Пусть пройдёт время. Оно научит, что делать.