– Итак, Прес, леди задала тебе вопрос, – с напускным безразличием протянул Маркус, хотя его красивое лицо исказилось от напряжения. – Так ты способен солгать?

Прескотт пожал плечами.

– Чтобы соблазнить Кэт? Конечно, способен, – он метнул на Маркуса сердитый взгляд, – впрочем, как и любой мужчина.

– Но только не я, – Маркус улыбнулся и стал похож на кота, который только что наелся сливок. – Я в этом не нуждаюсь и лгать не стану.

Кэтрин решила воспринимать это как намек на то, что она – слишком легкая добыча.

– Ты лжешь, – провозгласил Прескотт. – Так или иначе, но ты ее разочаруешь. И что потом? Отправишься в очередное сражение? А как насчет Кэт? Что будет с ней?

Маркус перестал улыбаться и нахмурился. Кэтрин переминалась с ноги на ногу. Предположения Прескотта были жестоки, но справедливы.

– Прес начал рассказывать мне об убийстве некой высокородной дамы, – девушка решила прервать этот разговор, пока он не зашел слишком далеко.

– В наши дни насилие процветает, – протянул Прескотт, и его зеленые глаза многозначительно блеснули.

Изучающе уставившись на Прескотта, Маркус тихо, словно себе самому, произнес:

– Ты кажешься совсем другим.

– Что, черт побери, ты имеешь в виду? – требовательно спросил Прескотт и сжал кулаки.

– Ты изменился.

– Ну да, я уже не тот слабак, которого могут обидеть старшие мальчишки, если ты это имеешь в виду…

– Постой, я никогда…

– И ты, и Джимми, и Кенни-лейн – все вы одинаковы.

– Но это нечестно, Прескотт, – резко бросила Кэтрин. – Ведь ты должен понимать, что никого нельзя упрекать за проступки, совершенные другими.

– Все они – одна шайка.

Маркус оправил рукава коричнево-шоколадного сюртука.

– Я не имел в виду ничего обидного, Прес. Не бери в голову, – он махнул рукой и, подойдя к девушке, осведомился: – Кэт, я не мог бы похитить тебя на секундочку?..

– На секундочку? – с нескрываемым сарказмом переспросил Прескотт.

– Конечно! – ответила Кэтрин. Однако она чувствовала себя виноватой из-за того, что покидает Прескотта, который искал ее общества, и поэтому, обернувшись, произнесла: – Я скоро вернусь. Ты подождешь меня?

– Вся моя жизнь в твоем распоряжении, дорогая.

Лицо Маркуса помрачнело.

– Кэтрин! – раздался знакомый голос.

Кэтрин обернулась. В дверях, с печальным бледным лицом, стоял Джаред.

– Джаред! – кинувшись к брату, она заключила его в объятия. Сейчас он был выше ее всего на несколько дюймов, но было понятно, что скоро он вырастет еще больше. Четырнадцатилетний подросток прильнул к ней и, стиснув длинными руками, заплакал.

– Ты все знаешь, – грустно произнесла Кэтрин, имея в виду директора Данна.

Она боковым зрением увидела, как Маркус и Прескотт тихонько вышли из комнаты и тактично удалились в сад.

Джаред всхлипывал, прижимаясь к ней все теснее. От него пахло так, будто он давно не мылся. Оглядев брата, Кэтрин заметила, что его одежда запачкана. Девушку охватило беспокойство.

– Я ни о чем не знал… пока не вернулся… – Джаред охрип от горя.

Кэтрин отстранилась, вглядываясь в его лицо. Знакомый взгляд серых глаз рода Коулриджей был затуманен страданием. Тревога Кэтрин сменилась страхом, но она постаралась говорить как можно мягче, ведь Джаред и без того был потрясен.

– Садись, Джаред, – она ласково направила его к дивану, – давай поговорим.

Они сели рядом и взялись за руки.

Красивое лицо Джареда выглядело ужасно: под носом мокро, на щеках грязь. Золотистые волосы сбились от грязи.

– Успокойся, Джаред. Постарайся прийти в себя. Ты хочешь есть?

Джаред молча потряс головой.

Минуту спустя он с тоской поднял на нее глаза:

– Они хотят арестовать меня, Кэт, но я лучше повешусь.

Кэтрин охватил приступ паники.

– Расскажи мне все, Джаред, – велела она брату. – Все, без утайки.

Джаред покачал головой:

– Директор Данн был моей последней надеждой.

– Начни с самого начала, Джаред, – попросила его Кэтрин, борясь с желанием просто-напросто вытрясти из него все подробности, – пожалуйста.

Он сглотнул.

– Томас Уинстон предложил мне поиграть с ними…

– Кто такой Томас Уинстон?

Джаред смутился.

– Ах да, сэр Джон Уинстон, его жена и сын прибыли к Хартсам с визитом.

«Хартсы – то самое семейство, к которому отправились Джаред и его учитель Питер Леонард», – вспомнила Кэтрин.

– Сколько ему лет?

– Восемнадцать.

Сердце Кэтрин сжалось. Хорошее начало, но необходимо узнать больше.

Вытирая глаза, Джаред пробормотал.

– Я вел себя как последний дурак, Кэтрин. Как настоящий идиот…

– Расскажи мне, в конце концов, что произошло, – потребовала она.

– Они заманили меня в ловушку, а я понял это слишком поздно. Сейчас-то я все отлично понимаю! Проклятье, но тогда я был слишком счастлив из-за того, что меня приняли в игру. А потом я выиграл. Так здорово! Я никогда не держал в руках столько денег…

– Рассказывай все по порядку, Джаред, – приказала Кэтрин, стиснув его ладони. – Первое, второе, третье. – Это была их детская игра, и Кэтрин молила, чтобы брат, вспомнив о ней, хоть немного пришел в себя.

– Первое. Томас Уинстон преложил мне сыграть с ним, с его камердинером, Линноусом, и с двумя помощниками дворецкого, Кентом и Грегтом. Второе. Я какое-то время выигрывал, а потом все проиграл. Третье. Томас Уинстон одолжил мне денег, чтобы я мог отыграться. – Губы Джареда скривились от отвращения. – Он сказал, что я не верну своих денег, если не смогу продолжить игру.

Сердце Кэтрин упало.

– И сколько ты ему должен?

– Двадцать девять фунтов семнадцать шиллингов и одиннадцать пенсов.

– О Боже, – Кэтрин прикрыла рот ладонью. Это больше ее годового жалованья. Тем более что весь ее заработок уходил на оплату учителя для Джареда и на прочие расходы, которые неизбежно возникали в Андерсен-холле. – И о чем ты только думал, Джаред? – прошептала она.

– Они убедили меня, что, если я не смогу отыграть деньги, они мне помогут. А потом, по их словам, придумали способ погасить весь долг.

Кэтрин охватило нехорошее предчувствие.

– Каким образом?

– Они сказали, что это игра. Просто развлечение. И я могу одолжить карманные часы сэра Джона Уинстона…