– Я ни в чем не виновата, – прошептала Вера. – Почему мне приходится страдать?

Она достала из сумочки айфон, хотела набрать номер Ларисы, но передумала. Что говорить? Жаловаться на судьбу? Глупо. Снова просить о помощи? Бесполезно. Магистр ясно дал понять, что исправить ситуацию может только она сама.

От просторного холла, куда выходили двери бутиков, помещение бара отделяла стеклянная перегородка. На секунду Вере показалось, что среди посетителей торгового центра мелькнула фигура человека с длинными светлыми волосами. Она вскочила и подбежала к выходу, но никакого блондина в холле не было.

– Почудилось…

Вера напрасно успокаивала себя, глотая через трубочку кислый грейпфрутовый сок. Сказочник заставил ее волноваться не на шутку. Уже несколько раз она замечала за собой зловещую тень: на улице, в магазине, на парковке.

– Молодой человек! – Вера подозвала официанта, рассчиталась за сок и, забрав пакеты с покупками, двинулась к эскалатору. Ей с большим трудом удавалось не крутить головой. То там, то сям в поле зрения попадали люди, которых она принимала за Сказочника. Именно так называл этого проходимца Артем. Неужели длинноволосый блондин взялся за нее?

Она добралась до паркинга, села в машину и поехала за ребенком. Проклятый Магистр лишил ее покоя и сна! Зачем она слушала его вкрадчивые речи? Зачем поверила? Но как не верить, если каждое его слово томительной болью отзывается в груди?

Наверное, человек знает гораздо больше, чем принято думать. Правда, он не всегда отдает себе отчет в глубинных процессах, которые тлеют в закоулках его памяти. Он живет, будто на пороховой бочке, не имея понятия, кто и когда поднесет огонь к фитилю.

Вера вела машину на автопилоте. Она и жила так же, погрузившись в свое горе и воспринимая внешний мир как мираж. В этом мираже действовала не она, а некая другая Вера, – персонаж, ведомый чужой волей.

– Как мой сын? – спросила она у доктора.

Тот с дежурной улыбкой ответил:

– Пока без изменений. Прогресса нет, но нельзя терять надежду!

«Конечно, нельзя, – подумала Вера, беря сына за руку. – Это ваш бизнес, ребята. Обычная выкачка денег из карманов пациентов».

Ромчик хныкал и отказывался ехать домой. Вера с трудом усадила его в машину. Краем глаза она уловила тень за спиной. Сзади кто-то стоял, но когда она выпрямилась и обернулась, мужская фигура быстро удалялась прочь. Не догонять же?

Вера беззвучно выругалась и села за руль. Мальчик, измученный процедурами и массажем, задремал. Всю дорогу она оглядывалась, не едет ли кто-то следом. То одна, то другая машина казались ей подозрительными.

Нечаев не отвечал на ее звонки, отец вообще отключил телефон. Куда они оба подевались? На перекрестке Вера притормозила и позвонила Яне.

– Да, Вера Сергеевна… – промямлила та.

– Не рада меня слышать?

– Что вы, я…

– Где мой муж?

– Он был в офисе, потом куда-то уехал. Сказал, чтобы я его не ждала.

Пока на светофоре горел красный, Вера еще успела позвонить матери. Та сообщила, что отца нет дома.

– Он всегда отключает телефон во время деловой встречи, Верочка. Видимо, занят.

Бедная мама! Ей и в страшном сне не может присниться, что ее обожаемый супруг крутит роман с молодой бесстыжей телкой.

– Боже, как все несправедливо…

Вере начали сигналить другие водители, и она поспешно тронулась. Ромчик проснулся и тяжело сопел на заднем сиденье. Сердце Веры разрывалось от жалости к матери, к себе, к больному сыну. Как он будет жить, если ее вдруг не станет? Разве она сможет умереть спокойно, когда придет ее час?

Магистр во время сеанса сказал, что угроза исходит от… жука! Вера чуть в обморок не грохнулась. Она переспросила, и услышала тот же убийственный ответ. Жук! Вот чего следует опасаться. Все дело в жуке!..

Москва, 1898 год

– Вот они! – молодой человек показал своему товарищу на две тени, в лунном свете пересекающие сад.

– Что они делали в доме, как ты думаешь? – напряженно спросил тот.

– Скоро узнаем. Айда за ними…

В темном переулке преследователям пришлось остановиться.

– Старикан едва живой, – перешептывались они. – Слышишь, как он дышит?

– Хоть бы его удар не хватил…

Речь шла о нотариусе, которому стало дурно. Племянник Анфисы Матвеевны вынужден был возиться с ним.

– Мне плохо, – прохрипел старик. – Сердце схватило… задыхаюсь.

– Надо идти, сударь, – сказал юноша, оглядываясь. – За нами кто-то крадется. Должно быть, ваши помощники. Больше некому.

– Где они, негодники? Не вижу…

– Вероятно, прячутся. Я слышал чьи-то шаги. Может, померещилось?

– А призрак? Он отстал от нас?

– Она, – поправил нотариуса Егор. – Анфиса Матвеевна ступает бесшумно, так как не имеет телесной формы.

– Я не про то… Ты ее видишь?

– Сейчас нет.

Старик прислонился спиной к стволу дерева, шумно втягивая в себя воздух. Наследник нетерпеливо топтался рядом.

– Ну что, вам легче?

– Подойди… ближе. Я… умираю… Лекарство в кармане сюртука… помоги…

Преследователи затаились во мраке ночи, ожидая развития событий. Каждый лелеял надежду завладеть сокровищами, которые остались после Анфисы Матвеевны, не прилагая к тому особых усилий. Они были близки к цели. Неспроста же старикан с наследником лазали в бывший особняк усопшей? Стало быть, призрак отдал Егору такое распоряжение.

Необходимо отобрать добычу у этого хлюпика. Старикан не помешает, ему не до того. Одышка замучила, больное сердце вот-вот сдаст.

– Саквояж! – прошептал один из помощников нотариуса другому, вглядываясь в темноту переулка. – Неужели все золото поместилось там?

Тем временем драма между юношей и стариком достигла финала. Последний, казалось, испускал дух. Егор поспешно сунул руку в карман его сюртука, но ничего не обнаружил.

– Сударь, а где же…

В этот момент что-то острое ударило его в грудь, он даже вскрикнуть не успел. Ноги подкосились, тело обмякло и начало оседать на землю. Глаза наследника остекленели, мысли остановились…

Старик отдышался, склонился над молодым спутником и… вырвал из его рук саквояж. Глухой переулок, куда не падал свет фонарей, не заглядывала луна, был весьма удобным для бегства. Пара шагов, и нотариус скрылся в кустах, оставив преследователей с носом.