– Ты что-нибудь понимаешь? – заволновался один из них. – Слышал шум? Словно кто-то ломает ветки…

Они почти ничего не видели, только ловили звуки. Наступившая тишина поразила обоих. В этой тишине запахло смертью. Сообщники обменялись недоуменными репликами:

– Куда они подевались? Ни старого, ни малого! Как сквозь землю провалились.

– Чую, не к добру…

– Пойдем, поглядим.

– А ежели они нас поджидают в темноте? С ножичками!

– Хуже будет потерять их из виду.

– Погоди, мне боязно…

– Тут мы все одно ни черта не высидим. Пошли… Да не дрейфь ты!.. Штаны-то сухие?..

Жадность и любопытство взяли верх, и помощники нотариуса двинулись вперед на свой страх и риск. В глубине переулка они наткнулись на неподвижное тело.

– Ой! Кто тут?.. Дай-ка спички…

Чирк! Чирк! Первая спичка потухла. Вторая осветила корявое дерево, у подножия которого лежал навзничь молодой человек.

– Пальцы жжет…

Чирк! Чирк! Чирк! Сообщники жгли спичку за спичкой, склонившись над наследником и тихо переговариваясь:

– Кажись, не дышит…

– Мертвый он… убили…

– Зарезали!.. Нож в груди торчит…

– Бежим отсюда! Не то городовые нагрянут, повяжут нас!

– Саквояж где? Ищи, ищи…

Они поспешно обшарили все вокруг, но саквояж как в воду канул.

– Старикан всех надул! Больным прикидывался, а сам…

– От нас не убежит!..

* * *

Москва, наше время

Лариса лежала на диване под пледом и вздрагивала от холода.

– Слабость ужасная, когда это накатывает, – пожаловалась она Ренату. – Видения невозможно контролировать. Погружаешься в чужую реальность с головой, и все.

– Что-нибудь новенькое появилось?

– Похоже, за наследством Анфисы Матвеевны тянется кровавый след.

– Кто бы сомневался! Жанна тоже сообщила кое-что важное. Предок Колесникова, который больше ста лет назад внезапно разбогател, подозревался в убийстве товарища. Там вообще сплошное мочилово! Нотариуса убили…

– А перед этим он зарезал ножом племянника, – вставила Лариса. – Бедняга не успел понять, что произошло.

Она в двух словах описала то, что «увидела». Ренат внимательно слушал, сопоставляя ее слова со словами Жанны.

– Значит, саквояж с наследством достался нотариусу, – заключил он. – Потом его тоже убили и ограбили. Архивариус показал Жанне свою статью, которую он подготовил для Интернета: «Завещание госпожи Ружинской». Там и про склеп, и про злую судьбу, которая постигла племянника Анфисы Матвеевны. В общем, Жанна выкупила у архивариуса эту статью с условием, что он не будет ее публиковать ни при каких обстоятельствах. Предложила немалые деньги, и тот не отказался.

– Статья у тебя?

– Я попросил Жанну сбросить мне текст на ноутбук.

– Как ты ее уговорил? Пустил в ход личное обаяние?

– От тебя ничего не скроешь, – притворно нахмурился Ренат. – С такой женщиной не интересно. Даже не знаю, что нас держит вместе!

– Общее дело, – засмеялась она. – Мы с тобой – команда.

– А я думал, любовники…

Он вывел статью на экран и подал ноутбук Ларисе. Начало и середину она быстро пробежала глазами, потому что изложенное повторяло ее видения, только без многих фактов и подробностей, которые и отличают жизнь от сухих печатных строчек. Но концовка привлекла ее внимание.

– Ты читал? – спросила она у Рената.

– Два раза, перед тем, как показать тебе. В принципе, это не противоречит моим догадкам.

«Утром в доме нотариуса приходящая горничная обнаружила мертвого хозяина. Жена его скончалась несколько лет назад, дети разъехались и жили собственными семьями. Одинокий старик, по-видимому, стал жертвой ограбления. Страдая бессонницей, он проводил ночь в своем кабинете, где его и настигла смерть. Судя по внешнему виду, нотариус не ложился: он был в верхней одежде, а на его сюртуке остались грязные пятна. Кто-то проломил ему череп кочергой, после чего забрал все деньги и ценности, которые старик хранил в ящиках бюро.

Поговаривали, что с ним расправился призрак женщины, которая назначила его своим душеприказчиком. Племянник ее тоже был зарезан в глухом переулке неподалеку от бывшего особняка покойной тетушки. Карманы его были пусты, при нем не обнаружили ничего, кроме нательного крестика.

Все это произошло в одну ночь, что позволило досужим сплетникам связать между собой убийство юноши и старика-нотариуса. Оба, твердила молва, погибли по воле призрака. Анфиса Матвеевна слыла мстительной особой, не терпящей ослушания. Чем прогневили ее погибшие, можно лишь гадать.

Полиция так и не поймала преступников, а наследство вздорной дамочки словно испарилось.

На фоне этих громких событий гибель мелкого служащего на окраине города прошла незамеченной. Молодого человека в пьяном состоянии задушили его же брючным ремнем. Подозрение пало на хозяина меблированных комнат, одну из которых снимал убитый, но доказать его вину не удалось. Факт, что погибший клерк служил помощником того самого нотариуса, которого лишили жизни пару дней назад, не учли при расследовании. Второй помощник нотариуса, Владимир Колесников, дал показания, но дело не сдвинулось с места. Накануне убийства они с товарищем пьянствовали в трактире, после чего разошлись в разные стороны. Половые[3] подтвердили его слова. Установить, куда отправился собутыльник покойного, не представляло труда – после обильных возлияний Колесников пошел к своей невесте, с которой провел остаток вечера и ночь. На том все и затихло.

История же с наследством госпожи Ружинской еще долго будоражила умы любителей мистики. Окутанные тайной сокровища привлекали в склеп авантюристов, пока власти не решились замуровать вход. Когда Москва содрогнулась от революционных потрясений, общество переключилось на более насущные проблемы. О завещании усопшей красавицы забыли…»

– По-моему, тут двух мнений быть не может, – заключила Лариса, оторвавшись от экрана. – Сначала помощники прикончили нотариуса и присвоили себе саквояж с сокровищами. Потом один из них убил другого, чтобы не делить доставшийся куш. Его невеста дала ложные показания и обеспечила жениху алиби.

– Богатому жениху, заметь!

– Это сыграло свою роль. Сокровища сделали девушку сговорчивой, и она… отмазала убийцу от заслуженного наказания.

– Это и есть «везунчик», предок нашего адвоката Колесникова и отца Веры, – кивнул Ренат. – Но от кармы не откупишься. Тут деньги не помогут.