Стремительный сон, правда, оказался неглубоким, так как уже очень скоро, по крайней мере мне так показалось, меня разбудило ощущение нависшей надо мной опасности. Царящая в комнате непроглядная тьма еще больше усилила неприятное чувство, заставив сердце учащенно забиться.

Аккуратно приподнявшись на локте, я вгляделась в темноту, пытаясь понять, что именно меня так встревожило. Внимание привлек темный силуэт в глубине комнаты, который, правда, вполне мог оказаться и плодом моего воображения, и предметом меблировки. А может, это и вовсе Илья?

Хотя нет, периферическим зрением я заметила шевеление слева от меня – Илья спал рядом. Тут все сомнения разрешились – привлекший мое внимание силуэт с ловкостью и бесшумностью Джеки Чана пересек комнату, оказавшись возле кровати. Меня удивило, с какой легкостью таинственный субъект обошел все мебельные препятствия. Даже я – человек, который по определению должен ориентироваться в своей квартире, что называется, с закрытыми глазами, наверняка сшибла бы пару стульев и пребольно ударилась о кресло.

Ночной же гость преодолел расстояние от стола до кровати в считаные секунды. Я даже пикнуть не успела, как он опустил мне на голову какой-то предмет, лишая сознания.

Вы знаете, что такое сниматься в кино? Представьте, что вы моетесь в бане, а туда приводят экскурсию.

Ф. Раневская

– Лена, – голос Ильи звучал откуда-то издалека, – Леночка, проснись. Лена, что с тобой? – он потрогал мой лоб, от чего голову тут же пронзила резкая боль.

– Ой, ты чего делаешь? – возмущенно воскликнула я, хватаясь за нее.

Странно, вроде бы вчера я не употребляла спиртное, откуда же это похмелье? Застонав, я аккуратно села, продолжая держаться за лоб.

– Господи, Лена! – страдальческим тоном произнес Илья. – Ты умудряешься получить увечья даже во сне. Ну вот откуда эта новая ссадина на голове?

– От верблюда, – усмехнулась я и тут же извинилась за неоправданную грубость: – Прости, пожалуйста, я не то хотела сказать.

Я сползла с кровати и, аккуратно двигаясь, остро чувствуя каждый шаг, тихонько подошла к зеркалу.

Да уж! Зрелище впечатляющее: к старым, уже практически зажившим царапинам добавилась свежая. Красновато-лиловая ссадина украшала огромную гематому – а я-то думала, такие шишки только у мультипликационных героев бывают.

– Ты можешь объяснить, что происходит? – Илья подошел сзади, взяв меня за локти, повернул к себе и встревоженно вгляделся в мое лицо.

– Неужели ты ничего не слышал? – удивилась я. – У нас ночью побывал гость!

– То есть?! – Борисов, кажется, даже побледнел. Надо же, какой впечатлительный.

– Угу, – буркнула я и, аккуратно высвобождаясь из его объятий, направилась к столу.

– Вот же черт! Черт, черт, черт, – повторила я три раза, словно заклинание. Увы, это не помогло. Переданная отцом Штыменко техника не материализовалась из воздуха. Столешницу, на которой еще вчера была техника, теперь украшали лишь сахарница да солонка.

– Приехали… – я села на стул и обхватила голову руками. Не от отчаяния, а просто чтобы унять пульсирующую в висках боль.

– Лен, – крикнул Илья из коридора, где он, судя по звуку, возился с дверью, – а ты после похищения замки сменила?

– Н-н-нет, – медленно проговорила я. – Как-то недосуг было.

– И я, дурак, не озадачился. Вот ведь идиот!

– Да брось ты, – я небрежно махнула рукой. – Всего не предусмотришь. Не переживай – сегодня же вызову слесаря.

– Я сам, – откликнулся Илья сзади, и я вздрогнула от неожиданности – еще один бесшумный ниндзя.

– Дай хоть рану обработаю, – он повернул меня к себе вместе со стулом и присел напротив на корточки.

– Болит? – заботливо поинтересовался он, вглядываясь мне в глаза. – Может, тебя врачу показать?

Я отмахнулась:

– Пустяки – дело житейское.

– Ничего не житейское. Где у тебя перекись?

– Так в прошлый же раз еще всю использовали. Забыл?

– Ах, да, – Илья усмехнулся, – а новую ты, конечно, купить не догадалась?

Я кивнула в знак согласия.

– Очень опрометчиво с твоей стороны, – продолжал зубоскалить Борисов. – А ведь с твоим везением тебе нужно держать дома солидный запас антисептиков. Ну хоть алкоголь-то у тебя дома имеется?

– Ага, – я радостно закивала, – вино в холодильнике.

Илья рассмеялся:

– И все? А покрепче ничего нет?

– А ведь и правда, – всплеснула я руками, – в морозилке ром был, обмывали мы как-то с Ларисой мое горе, – я усмехнулась, сравнив тогдашние поводы для переживания с сегодняшними. Эх, мне бы сейчас налоговую проверочку! Пусть даже самую строгую. Уверена, зацеловала бы инспектора, встретила, как родного. Уж лучше он, чем все эти погони, интриги, расследования.

Илья тем временем достал из морозилки запотевшую бутылку, щедро полил ее содержимым полотенце и принялся обрабатывать рану на голове, аккуратно прикладывая к ней холодный компресс.

Кожа тут же отреагировала на спиртовое прикосновение жжением, заставив меня поморщиться.

– Больно? – участливо поинтересовался Борисов и подул на рану, приговаривая: – У вороны заболи, у сороки заболи, у кошки заболи, а у нашей Леночки все пройди.

Я захихикала, а Илья нежно поцеловал мою шишку, от чего кожа вновь вспыхнула. На этот раз по всему телу. Я закрыла глаза от удовольствия, и он тут же поцеловал мне веки, а затем спустился к губам.

Поначалу нежный и чувственный, поцелуй становился все более настойчивым. Руки Ильи заскользили по моему телу, словно впервые с ним знакомясь. Тихий стон вырвался из моей груди.

– Кхм, – услышала я рядом. И еще несколько раз более настойчиво: – Кхе, кхе.

Нехотя оторвавшись от Ильи, я встретилась глазами с подругой. Та усмехнулась, но промолчала, хотя и стрельнула глазами в сторону смятой постели.

– Ребята, а что это у вас дверь нараспашку? – поинтересовалась она.

– Вот черт! – воскликнул Илья. – Забыл запереть после проверки.

Я сварила кофе, щелкнув кнопкой аппарата, и мы втроем с удовольствием принялись наслаждаться божественным напитком, обсуждая события минувшей ночи.

– Вас ни на минуту одних нельзя оставить, – всплеснула руками Лара. – И что, вы даже не успели просмотреть Славкины файлы?

Я виновато покачала головой, а Илья произнес, немало меня удивив:

– Отчего же, я просмотрел.

– И что там? – воскликнули мы с Ларисой в один голос.

– Да ничего, – пожал плечами Борисов. – Если и была какая-то интересная информация, ее либо стерли, либо я попросту ее не нашел.