— Очень просто. Монеты, которые дала мне сегоднягорничная Суитсона, оказались подделкой. И очень хорошей подделкой, что подсилу только человеку, привыкшему иметь дело с разными металлами.

— Например, алхимику, — вставила Софи. — Ипоэтому вы решили, что это имеет отношение к лорду Гросгрейну?

— Отчасти да. Но оставался еще один вопрос — егошантажа. Это и привело меня сегодня в его лабораторию, — сказал Криспин.Ему не следовало говорить Софи, что он узнал эти монеты сразу же, как толькоувидел их на ладошке девочки; он распознал в них подделку, причем весьмасвоеобразную — такие фальшивые золотые Феникс впервые увидел и конфисковал двас половиной года назад. Тогда он сорвал планы преступной организации, непозволив пустить монеты в оборот, но ему пришлось уехать из страны прежде, чемон смог добраться до руководителей организации и уничтожить ее полностью. Наэтот раз он надеялся довести дело до конца.

— Значит, лорда Гросгрейна шантажировали, зная, что онбыл фальшивомонетчиком? Поэтому его и убил этот шпион Феникс?

— Феникс его не убивал, — уверенно возразилКриспин и готов уже был сказать больше, но Софи перебила его, боясь упуститьсвою мысль:

— Но это бессмысленно. Зачем было лордуГросгрейнустановиться фальшивомонетчиком?

— Возможно, ему нужны были деньги. Ведь он платил тебепо тысяче фунтов в месяц.

— Но он имел огромные деньги, — покачала головойСофи.

— Ты уверена? Он владел угольными шахтами, но цены науголь в последнее время упали. Ты наверняка знаешь, что он был платежеспособен?

— Да, безусловно. Я… — Софи хотела что-то сказать,потом передумала и замолчала, затем решилась: — Ты действительно не был сегоднясКонстанцией?

— Я надеялся, что это мы уже выяснили, —нахмурился Криспин, но тут же добавил: — Я действительно не был с ней.

— Если это был не ты, то кого же я видела?

— Ты хорошо разглядела того мужчину?

— Я видела его со спины, но и этого было достаточно.

— Ну, это все объясняет. Смею думать, что такогопривлекательного лица, как у меня, больше ни у кого нет, но готов признать, чтосотни мужчин в Англии похожи на меня со спины.

Софи не могла с этим согласиться, но промолчала. Вместоэтого она пристально взглянула ему в лицо:

— Скажи, я могу доверять тебе, Криспин?

— Конечно.

Софи на мгновение прикрыла глаза и тут же решительно ихоткрыла.

— То, что я собираюсь рассказать тебе, я хранила какстрашную тайну целых десять лет. Это не моя тайна, но я призвана ее хранить.Если я разделю ее с тобой, ты будешь хранить ее так же свято?

Нимфа из его сна вдруг превратилась в величественную богиню.Криспин с достоинством кивнул, отдавая должное торжественности момента.

— Я знаю точно, сколько денег было у лорда Гросгрейна,потому что это я давала ему их, — начала Софи.

— Что значит «я давала ему деньги»? — изумилсяКриспин. — Разве лорд Гросгрейн не владел угольными шахтами по всейстране?

— Нет, это я ими владела. Они принадлежат мне.

— Тебе?

— Да. А также ветряные мельницы, водопроводныесооружения, четыре судоходных канала и полдюжины овцеводческих ферм. Я началавсе это покупать, когда мне не было еще и шестнадцати, поэтому мне нужен былчеловек для официального заключения сделок. Тогда я наняла лорда Гросгрейна.

— Наняла? Своего крестного?

Софи поняла, что проговорилась и едва не раскрыла слишкоммногое.

— Да, вроде того. Согласись, никто не стал бы иметьдело с шестнадцатилетней девчонкой, — объяснила она, стараясь сгладитьсвою оплошность. — А с лордом Гросгрейном было приятно работать, хотя онничего и не смыслил в делах.

То, что рассказывала Софи, казалось невероятным. Но, судя потому, что Криспину было о ней известно, вполне возможным.

— Он платил тебе тысячу фунтов в месяц, — сказалКриспин. — Ты говорила, что это твое содержание, но если ты сама всемвладеешь, зачем тебе оно? Почему он платил тебе?

— Он хотел вернуть мне долг, — с тоской вымолвилаСофи. — Когда мы покупали нашу первую шахту, он оказался без средств ксуществованию, потому что потратил свое состояние на алхимические опыты. Он былнастолько беден, что вынужден был отправить Бэзила жить к родственникам. Янемного разбиралась в алхимии, достаточно, чтобы помочь ему сделать себе наэтом имя и вернуть хотя бы часть денег. У меня тоже были кое-какие сбережения.Мы объединили наши средства и вложили их в шахту. Она начала приносить прибыль,и лорд Гросгрейн снова разбогател и захотел отблагодарить меня за то, что явернула ему былое благосостояние. Я отказалась брать у него деньги. Я всегданаходила способ незаметно вернуть ему их обратно.

— Да, я понимаю, — кивнул Криспин, словно не виделничего странного в том, что шестнадцатилетняя девочка с кошельком, в которомдостаточно денег, чтобы купить угольную шахту, и туманными представлениями обалхимии объединяет усилия с нищим стареющим лордом, чтобы вести крупныефинансовые дела. — Тогда получается, что лорд Гросгрейн оставил тебе позавещанию все свое имущество не из-за того, что ты его шантажировала, а потому,что оно принадлежало тебе?

— Именно, — подтвердила Софи. — Мы не хотели,чтобы стало известно, кто настоящий хозяин, потому что это нанесло бы удар поего репутации. Таким образом, мы хранили истину в тайне. Если честно, яспециально распустила слух о том, что шантажирую его, чтобы избежать вопросов онаших отношениях. Но лорд Гросгрейн боялся, что если он прямо не укажет взавещании, кто является настоящим владельцем, то после его смерти найдутсялюди, которые поставят под сомнение мой авторитет и способность управлятьделом.

— Твой авторитет, — повторил Криспин. —Значит, это ты принимала решения, а он только публично оглашал их?

— Что-то вроде того, — согласилась Софи. —Теперь, конечно, все изменилось.

— Могу себе представить, — сказал Криспин. Ондогадывался, какие чувства испытывает Софи, поскольку для него теперь тожемногое переменилось. Наконец-то он получил долгожданные ответы на все мучившиеего вопросы: каковы отношения Софи с крестным, не является ли она шантажисткой,откуда у нее столько денег на благотворительность, а в своих чувствах к СофиКриспин уже не сомневался. Он прикоснулся к ее щеке.

— Вы ведь никому про это не расскажете, милорд? —спросила Софи, ласково потеревшись щекой о его ладонь. — Для лордаГросгрейна не было ничего дороже его репутации, и если станет известно, что онполучал деньги от меня, если Констанция узнает… — Софи покачала головой.

— Я никому не скажу, — пообещал Криспин и наклонилголову, чтобы поцеловать ее.

— Хорошо, — сказала Софи, прежде чем он успелприкоснуться к ее губам, — потому что, если вы не сохраните тайну, мнепридется выпотрошить вас.