Она больше не понимала, кто такая Софи Чампьон, чего онахочет. Все, во что она верила раньше, после встречи с Криспином сталосомнительным. Аксиомы, которыми она привыкла руководствоваться в жизни,оказались ложными. Чувство к Криспину сделало ее в чем-то слабее, а в чем-тоона ощущала себя более сильной; вместо опустошенности пришло ощущение полнотыжизни. Она хотела стать его частью, поделиться с ним своими мечтами, рассказатьему всю правду о себе. Но что-то останавливало ее всякий раз, когда она готовабыла открыться ему. И сейчас, в спокойной тишине кабинета крестного, онапоняла, что это было. Она не была уверена, что может ему доверять.

Вернее, что ему следует доверять. Софи посмотрела вокруг,словно надеясь увидеть какой-нибудь знак, намек, указание, которое помогло быей разрешить сомнения.

Но ничего похожего в кабинете не оказалось. Она былапредоставлена самой себе, как и десять лет назад, перед тем как поселилась вдоме лорда Гросгрейна. Долгие годы он потратил на то, чтобы сделать ее сильнее,научить доверять себе, своим чувствам. Софи знала, что никто не может принятьрешение вместо нее. Она сама должна сделать это.

Растревоженная воспоминаниями, навеянными кабинетомкрестного, Софи поднялась, чтобы уйти. Она провела здесь несколько часов, былоуже за полночь, и Криспин мог вернуться в любую минуту. Софи расставила книгипо местам, любовно погладив кожаные переплеты, и вылезла в окно. Стараясь нешуметь, она соскользнула с подоконника и взялась рукой за шпалеру, по которойзабралась в кабинет. Решетка густо поросла жасмином, плети которого заглушализвуки и позволяли удобнее схватиться за переплет. Софи начала осторожноспускаться, стараясь делать это как можно быстрее, чтобы ее темный силуэт незаметили на серой гранитной стене дома. Одно окно было освещено, и Софи,пробираясь мимо, не удержалась и заглянула внутрь.

Констанция, полностью обнаженная, с распущенными волосами,сидела в кресле, обращенном к окну. Перед ней на коленях стоял мужчина. Егоголова была на уровне лица Констанции, потом опустилась ниже, к груди, и,наконец, по настоянию самой Констанции, оказалась у нее между ног. Онаизогнулась навстречу губам любовника, и Софи представила себе, что она сейчасчувствует. Очень хорошо представила. Потому что этим любовником был Криспин.

Итак, Софи получила долгожданный знак свыше. Она едва несвалилась с решетки, когда увидела, как Констанция блаженно закрыла глаза и приоткрылагубы. Софи усилием воли заставила себя удержаться и благополучно спустилась наземлю, когда экстатические стоны Констанции вырвались из приоткрытого окна.

Впрочем, тут не было ничего удивительного. Граф Сандал былвправе иметь столько любовниц, сколько ему заблагорассудится. Недаром он былзнаменит своими любовными победами. И не только в Англии, но и за ее пределами.Ничего другого от него ожидать не следовало, да Софи и не ожидала.

Она отказалась от мысли проникнуть в «Курятник», чтобыпроверить, в каком состоянии находится ее голубое платье из тафты, пересеклаСтрэнд и направилась в Сандал-Холл. Постучав в парадную дверь, которую открылей заспанный швейцар, Софи не стала подниматься наверх в апартаменты Криспина.Она прошла через холл и оказалась в главном саду. Не задержавшись ни намгновение, чтобы полюбоваться недавно посаженными датскими розами и зарослямивереска, она направилась к Темзе и вскоре вышла на каменную лестницу, ведущую ксамой воде.

Софи вглядывалась в темную зеркальную гладь, стараясьотделаться от мучительной картины, стоявшей у нее перед глазами, — Криспинна коленях перед Констанцией, но тщетно. Она чувствовала себя жестокообманутой. Мысли, с которыми она пыталась бороться в кабинете лорда Гросгрейна,снова обступили ее. Софи сняла кафтан и бриджи дона Альфонсо, отлепила усы ипогрузилась в воду совершенно обнаженная.

Полчаса спустя Криспин вернулся домой. Он взбежал полестнице, прыгая через две ступеньки от нетерпеливого желания поскорее увидетьСофи, но нашел свои апартаменты пустыми. В библиотеке, куда временно поставилидля них кровать, ее тоже не оказалось. Криспин осмотрел обугленную спальню,висячий сад, туалетную комнату, гардеробную. Он искал Софи под столом, занапольными часами. Ее нигде не было. То, чем ему пришлось заниматься в этотвечер, пробудило в нем настолько сильное желание увидеть Софи, что он готов былподнять на ноги всю прислугу, чтобы сообщить, что Софи похитили. Он так ипоступил бы, если бы случайно не выглянул в окно, выходившее в садСандал-Холла, за которым виднелась Темза.

Его внимание привлекли не сад и не река, а зрелищенеожиданное и оттого еще более восхитительное.

Тысячи белых звездочек плясали на поверхности воды, крутясьто в одном, то в другом направлении. Они разбегались по темной глади затейливымузором, крохотными вихрями магического света, нежными лучами, расходящимися изцентра. На глазах у Криспина светящиеся точки стянулись в одну, из которойвдруг возникло прекрасное создание. Звездочки заструились по обнаженному телуженщины, по ее волосам и груди: заискрились на ее ресницах, на кончике носа, насосках, затем на бедрах и коленях, когда она выходила из воды. Красота ее быласовершенной, слишком совершенной, чтобы быть реальной: кожа отливала мрамором втающем лунном свете, влажные волосы струились по спине. Криспин завороженносмотрел на нее, не ведая, откуда явилась эта неземная богиня, и в то же времязная, что ею может быть только единственная на свете женщина.

Криспин сбежал по лестнице еще быстрее, чем поднимался. Онне удосужился взглянуть на цветы, не сомневаясь, что оросительная системаСандал-Холла работает превосходно, поливая зеленую изгородь, не заметил и ям,нарытых неугомонными кротами. Он не думал в этот момент о том, что дворянину непристало кружиться с обнаженными нимфами на виду у всех, пусть даже всобственном саду, тем более что окна тетушек выходят как раз на реку. Ничто немогло удержать его от стремления к этому сверкающему, таинственному существу,мелькающему в дальнем конце сада. Когда Криспин подбежал к воде, Софи стояла наверхней ступени лестницы спиной к нему, капли воды блестели на ее теле, какроссыпь драгоценных камней, отчего она больше походила на сказочное видение,чем на женщину из плоти и крови. Криспину казалось, что он спит и ему снитсяудивительный сон.

— Софи, — прошептал он ей на ухо, подойдя сзади иобняв ее за талию. — Tesoro.

Он появился так неожиданно, что Софи в первый миграстерялась, почувствовав его руки на своей талии и мускулистую грудь,прижавшуюся к ее спине. Она хотела вырваться, но ощущение его близости было такестественно, так восхитительно, что она не смогла сделать этого. И вдруг легкийветерок донес до нее запах духов Констанции. Это поставило все на свои места,придав Софи силы отстраниться от этого похотливого ничтожества, которому она непозволит оскорблять себя.

— Вы провели приятный вечер, милорд? — учтивоспросила она.

— Сносный, — беззаботно ответил Криспин, вдыхаяаромат ее волос, которые щекотали его нос. — Впрочем, пожалуй, более чемсносный.