– Мне уже рассказали о твоих недавних подвигах, сын, – вновь заговорил курфюрст Карл Фридрих, с аппетитом поедающий штрудели, коих ему наложили целую тарелку. – Это отлично, что ты сумел разбить французов, хотя я в тебе ни секунды не сомневался! М-м-м, объедение! Людовик XV прислал свою делегацию, чтобы они шпионили здесь официально. Выгнать их я не могу, дипломатия, м-м-ать, поэтому приходится терпеть! Ещё прибыли делегации от разного рода имперских герцогов, курфюрстов и фюрстов.

– Что хотят? – без особого любопытства поинтересовался Таргус, флегматично пережёвывающий кашу.

– Организовать брак, разумеется! – усмехнулся Карл Фридрих. – После того, что мы устроили французам на Рейне и в Италии, наш престиж поднялся на невероятную высоту! Все понимают, что скоро на нас посыплется милость кайзера, словно из рога изобилия. Если не упустим шанс, то можно укрепить своё положение в империи отличным династическим браком.

– Брак, значит… – Таргус задумался. – Думаешь, кайзер не зажмёт благ, как оно обычно бывает?

– Не зажмёт, – усмехнулся курфюрст. – Его не поймут остальные и это станет позором международного масштаба.

– Ладно, что с текущими кандидатками на роль моей будущей жены? – деловито поинтересовался Таргус.

Ему было плевать, что там с чувствами и любовью, если надо жениться на какой-то женщине ради получения каких-то значительных политических выгод – он женится на ней. Как показывает практика, даже из брака по расчёту может получиться крепкая семья.

– От Августа III прибыл полномочный представитель, некий воевода или вроде того, зовут Станиславом Понятовским, – начал Карл Фридрих. – Прибыл он с целью организовать твою помолвку с дочерью Августа III Марией Анной. Она младше тебя меньше чем на полгода, поэтому по возрасту брак можно считать идеальным. Что мы получим от этого? Серьёзную династическую связь с Речью Посполитой, а также изменение отношения как минимум со стороны курфюрста Саксонии, что откроет мне больше возможностей для влияния на политику империи.

– Ещё кто-то? – Таргус приступил к поеданию сдобной булочки с орехами.

– Виктория Гессен-Ротенбургская, за неё приехал переговаривать её отец, принц Иосиф Гессен-Ротенбургский, которому очень важно сейчас обзавестись серьёзными связями, – Карл Фридрих отпил разбавленного вина из стеклянного бокала. – Не очень важный кандидат, хотя Виктория младше тебя всего на четыре дня.

– Да хоть на десять лет, это неважно, – махнул вилкой Таргус. – Ещё кто есть?

– Тереза Брауншвейг-Вольфенбюттельская, – продолжил Карл Фридрих. – Отец – князь Фердинанд Альбрехт II Брауншвейг-Вольфенбюттельский, прислал полномочного представителя, графа фон Нойнера. Ты мог видеть Фердинанда Альбрехта на Рейне, он был фельдмаршалом имперской армии, но потом умер его тесть и он стал князем Брауншвейг-Вольтенбютта, поэтому смылся с театра военных действий и сейчас активно принимает дела в княжестве. Сейчас ему очень важно закрепиться на политической арене, поэтому брачные узы с нами будут ему очень кстати. Это наш шанс породниться с династией Вельфов, а это дорогого стоит.

– Я ничего впечатляющего об этом Фердинанде никогда не слышал, – припомнил Таргус содержимое папки «714-Б».

– Ну, он не единственный, кто может отдать за тебя дочь, – усмехнулся Карл Фридрих. – Карл Эммануил III, король Сардинии, прислал представителя, графа де ла Рибо, чтобы рассмотреть возможность организации династического брака. Предлагается либо Элеонора Мария Савойская, которая младше тебя ровно на одну неделю, либо Мария Луиза Савойская, которая младше тебя на один год и месяц. Сомневаюсь, что у нас получится договориться, Карл Эммануил ярый католик, он откажется от принятия одной из его дочерей лютеранства, но мы посмотрим, как поведёт себя его представитель. Пока что это все, но со дня на день прибудет ещё некоторое количество представителей различных знатных родов со своими предложениями.

– Ладно, разберёмся, – кивнул Таргус. – Я же не нужен в процессе этим матримониальных переговоров?

– Не нужен, – покачал головой Карл Фридрих. – Я сам всё улажу.

– Вот и отлично, – улыбнулся Таргус, которому совсем не улыбалось слишком глубоко вникать в эти брачно-родовые дебри. – У меня куча работы, которую не сможет сделать никто, кроме меня.

– На ужин ждать? – осведомился Карл Фридрих.

– Нет, работы очень много, – ответил Таргус и закинул в рот последнюю ложку каши.

//Курфюршество Шлезвиг, «Промзона», 9 июля 1735//

Таргус, Зозим, Юрген Крамп и несколько его подчинённых стояли на стрельбище, где обычно отстреливали изготовленные образцы оружия.

– Ну вы тут и нахеровертили… – Таргус с трудом крутил в руках образец новой винтовки. – Нетехнологичная, говорите?

– Мы пытались, но серийное производство будет однозначно неприемлемо дорогим, а также крайне долгим и непредсказуемым, – ответил начальник отдела технического контроля Юрген Крамп. – Самая сложная часть – это барабан. Выточка стволов не занимает слишком много времени и ресурсов, а вот барабан требует сложного литья и тщательной токарной обработки, поэтому брак составляет девятнадцать заготовок из двадцати. Я бы не рекомендовал серийное производство этого оружия, особенно с учётом его эксплуатационных недостатков.

Он имел в виду, что данная винтовка, чертёж которой Таргус подготовил во время своего участия в Рейнской кампании и отправил в Промзоны с посыльным, требует куда большей квалификации от солдата, чем мушкет и даже штуцер.

Назвал он её «Револьверной винтовкой модели № 1», она оснащалась револьверным барабаном на пять унитарных бумажных патронов и должна была выдавать скорострельность около 10–15 выстрелов в минуту, при условии наличия снаряжённых сменных барабанов. Естественно, он ожидал, что оружие будет чувствительно к загрязнению, нетехнологично в производстве, но тем не менее, эффективно в бою: снаряжаться она должна пулями Минье, поэтому дальность залповой стрельбы должна была составлять, чисто теоретически, семьсот-восемьсот метров, что при заявленной скорострельности должно было выбивать любое подразделение противника с одного барабана. Никто не выдержит практически непрерывный залп на пять выстрелов из сотен стволов.

Но Крамп был прав: о серийном изготовлении не могло быть и речи.

– Она стреляет? – на всякий случай спросил Таргус.

– Испытания показали, что полторы тысячи выстрелов она выдерживает без нареканий, но необходимо чистить её каждые пятьдесят выстрелов, иначе начинается постепенная порча канала ствола из-за несгоревшей бумаги патрона, – ответил Крамп. – Осечки два из десяти выстрелов в сухую погоду. Падение точности, при условии соблюдения всех требований к эксплуатации, начинается после примерно тысячи выстрелов. Мастера оружейного цеха взяли на себя смелость изготовить прицел с регулируемой планкой не на шестьсот метров, как было в чертеже, а на тысячу, потому что в условиях испытательного полигона несколько раз удалось попасть по мишени размером с формацию шириной в десять рядов. Мы не эксперты в военном деле, но посчитали, что планка прицела на тысячу метров будет не лишней.