лодочку та ещё проблема, и с двумя то рабочими руками это целый квест. Лодка то и дело норовила опрокинуться или убежать от меня и только то, что её цепко держали заросли высокой травы, давало мне какой-то шанс справиться. Когда я наконец то перевалился в долблёнку, всё вокруг было залито кровью, и лодка с моими вещями и окружающая меня растительность.

Я замер, пытаясь отдышаться и разогнать плавающие перед глазами круги. Грудь и рука нестерпимо болели. Кровь и не думала останавливаться, она хлестала из меня как из раненной свиньи, скапливаясь в лужу на дне моего судёнышка. Лежать нельзя! Надо срочно что-то делать, а то так и от кровопотери умереть можно! Тяжело вздохнув, я с усилием сел и стал стаскивать с себя мокрый анорак от энцефалитки. Справился я с трудом, мокрая ткань прилипала к телу, а боль не давал резко сдёрнуть с себя одежду, я по сантиметру стаскивал её с себя скрепя зубами.

Рана была страшная на вид, но не опасная. Не знаю из чего в меня попали, но это точно не винтовочная пуля, скорее всего стреляли из чего-то на подобии охотничьего штуцера, свинцовой пулей и попала она в меня на излёте. Входное отверстие почти сантиметр в диаметре и пуля осталась внутри. Я ощупал рану пальцами — не глубоко сидит, в мышцах застряла, я могу нащупать пулю в ране пальцем.

Надо решаться, пулю надо достать и перевязываться, потом в ней копаться будет сложнее и больнее, а я всё никак не могу собраться с духом. Сижу в лодке, зажав рану рукой и туплю. Мне бы зажим хирургический, но чего нету, того нету, значит придётся пользоваться подручными средствами. Достаю из ножен один из ножей и полив его йодом, за неимением спирта, начинаю ковыряться в ране. Не передаваемые ощущения я вам скажу! С третей попытки, со слезами на глазах и прокушенной губой я наконец то смог вытащить инородное тело из своей груди. Будьте вы прокляты ироды! Это же какой-то звиздец! Последний раз я такие ощущения испытывал только в молодости и в первой своей жизни. Как раз тогда, молодой опер столкнулся с группой гопников, которые, не распознав во мне сотрудника милиции, ибо я был не в форме (ну так операм и положено), по-простецки попросили закурить со всеми вытекающими последствиями. Я бился как лев, но и львы стае гиен проиграют. Тогда-то я и получил удар отвёрткой в грудь, только с левой стороны. Белая футболка мгновенно пропиталась кровью, но я, почти теряя сознание, смог дойти до дежурной части родного райотдела, сотового телефона у меня тогда не было и скорую вызвать прямо на место было проблематично, да и ночь на дворе стояла. Дежурный отреагировал быстро, дал по рации задание на поиск гопоты, а меня на личном жигулёнке повёз в приемное отделение больницы. Почему он скорую не вызвал, он объяснял мне потом тем, что боялся будто бы она не успеет, и дорога каждая минута, так как я истекал кровью. В общем спасибо большое ему. В приемном покое, глубокой ночью, нас встретил хирург, который был сильно пьян и едва стоял на ногах. Запах перегара был у него вместо медицинской маски и видимо предохранял от микробов. Ну так вот. Когда меня положили к нему на стол, он как-то задумчиво посмотрел на меня и заплетающимся языком спросил:

— Слышь парень, а у тебя ранение проникающее или нет?

— Хрен его знает — сказал я ему правду, тогда я уже слегка словил приход от потери крови, и моя голова приятно кружилась.

— А давай проверим? — решил посоветоваться со мной хирург.

— Давай — согласился я, не зная ещё, что меня ждёт.

Хирург кивнул мне, а потом просто и без всяких предупреждений и обезболивающих уколов взял с маленького столика длинную железную палочку и резко ткнул её мне в рану. Я охренел и не мог даже кричать, с ужасом наблюдая за происходящим, а хирург тем временем зажал эту железяку возле входного отверстия и вытащил. Повертев окровавленный конец железяки перед своим носом, он показал её мне и спросил:

— Как думаешь? До лёгкого не достала? — а потом не дожидаясь от меня ответа кивнул самому себе и сам же ответил на свой вопрос — да нет! Не проникающее! Зашивать будем или так пройдёт?

— Иди в жопу! Не будем! — только и смог простонать я, ибо живо себе представил, как эта пьяная свинка в сером от частых стирок и времени халате, по живому шьёт моё тело нитками и огромной иглой.

— Ну как хочешь, сейчас йодом обработаем и пластырем заклеим, а антибиотики всё же пропей, мало ли где этой отверткой ковырялись — согласился с моим решением хирург.

Ну а дальше он щедро полил мою рану йодом, даже не почистив её и шлёпнул сверху белый пластырь с ватной подкладкой. И вы знаете? Зажило как на собаке и даже шрам со временем стал почти не заметен! И вот сейчас я снова переживал те же ощущения, только не было рядом хоть и пьяного но «опытного» хирурга.

Не жалея воды я как смог промыл рану, а потом зажмурившись от предвкушения, сделал как хирург из моей прошлой жизни — вылил полфлакона йода на рану. Переждав особо «приятные» ощущения, начал перевязываться, слава богу бинтов у меня хватает, Макаров как знал, положил в сумку сразу пять пакетов.

Что-что, а перевязывать раны я умею. Служба в качестве командира ремонтной роты научила. Нет, у нас не было пулевых и осколочных ранений, зато в избытке случались несчастные случаи на производстве. Место ранения у меня было не то что бы удобное, но я справился. Хирурги говорят, что хуже всего перевязывать извиняюсь, жопу, и лицо, там нужно всегда оставлять «технологические отверстия», ну а тут чего? Просто мотай через грудь и плечо, предварительно наложив на рану тампон из тех же бинтов. Неудобно конечно, особенно за спину бинт заводить, приходилось помогать себе правой рукой, поднять которую было довольно больно, но терпимо.

Минут сорок я провозился, уже давно не слышно выстрелов, и нужно что-то решать. Прямо сейчас двигаться дальше, или дождаться ночи? Для того, чтобы что-то окончательно решить, я рискнул взглянуть на то, что же делается на берегу. С трудом натянув на себя окровавленный анорак, я взялся за весло. Мда… С такими повреждениями организма, грести как-то совсем тяжело и самое главное очень больно, но худо-бедно я справился. Пройдя пару метров по пробитому