тряпку, а привести себя в порядок всё времени не было. Помывшись и переодевшись в запасное нательное бельё, я впервые за долгое время наслаждался бездельем. Сапоги сушились возле костра, я же сидел на камне в кальсонах и перепоясанный ремнём с револьвером в кобуре, блаженно шевелил пальцами ног. Кто хоть раз долго ходил в сапогах, тот меня поймёт. Я неспешна ел кулеш с салом и пшёнкой, впервые за долгое время чувствуя себя спокойно и почти безмятежно. С ротмистром покончено, отряд красноармейцев не весит на моей шее, припаса у меня хватает, а от болота меня отделяет всего ничего — день или два пути.

Глава 20

До места где отряд Макарова бросил свои плоты и ушёл с реки я без проблем добрался на следующий день к полудню. Мой ремонт вполне удался, лодка, как и прежде хорошо бежала по реке и не пропускала воду.

Плоты были аккуратно сложены на берегу друг на друга, дощянки вытащены на берег и стоят на специально подготовленных колодках. Видимо Макаров попытался сохранить плавсредства для следующего похода, но сделал это крайне неумело и по-дилетантски. Лодки бы лучше в воде оставить, на берегу они быстро рассохнуться и их придутся заново смолить или замачивать. Хотя бы просто внутрь воды залил что ли? А может он рассчитывает вернуться быстро? Ну это уже не мои проблемы, переделывать я ничего не стал. На видном месте, прямо в ствол большого кедра был воткнут деревянный колышек, к которому крепился лист бумаги. То, что это послание для меня я понял сразу, а для кого ещё то?

«Кирилл. Мы дошли благополучно. Если у тебя всё хорошо и ты жив и здоров, двигайся по тропе к лагерю, там мы пробудем пару дней ожидая от тебя новостей, затем отправимся в Усть-Уральск. Если ты ранен и тебе требуется помощь, оставайся на месте, через два дня (перед уходом в Усть-Уральск) я вернусь на это место. Если же ты всё же решил уходить один, тогда прошу тебя, ответить мне, удалось ли тебе сделать то, о чем мы с тобой договаривались? Карандаш лежит в одной из лодок под веслами. Там же небольшой запас продуктов и бинты (если тебе они нужны, и ты ранен).

Кирилл, конный отряд за подкреплением уже отправился в путь, о том, что случилось, через несколько дней уже будут знать в районном центре, я надеюсь, что мы встретимся с подкреплением на полпути или раньше, так что ничего ещё не закончено!

Если это письмо читает тот, кто называет себя „ротмистр“, знай, мы вернёмся за тобой и твоими прихвостнями! Тебе не уйти от Советского суда и заслуженной кары! Даже если ты смог справиться с Кириллом и устроишь на нас засаду, жить и злорадствовать тебе осталось не долго!»

Дебил! А если бы не я это письмо прочитал?! Он же тут всё рассказал, и что подкрепление скоро будет, и что он сам через день тут появиться, и где они сейчас расположились, даже сроки обозначил! Не выйдет из Макарова хорошего командира. Я невесело усмехнулся. Какой бы Макаров козёл не был, но он хотя бы решил проявить обо мне заботу. Ну или ему просто крайне важно знать, удалось ли мне убить ротмистра… Вздохнув, я отправился искать карандаш, для того, чтобы написать Ивану ответ.

«Привет Иван. Со мною всё хорошо, я жив и здоров. Затея наша почти удалась. Только не знаю, жив ли ещё наш общий знакомый или нет. Но даже если и жив, помешать вам он уже никак не сможет. Стрелял я в темноте и почти уверен, что убил его, однако тело отнесло течением реки и убедиться окончательно в его гибели я не смог. Возможно он тяжело ранен. То, что я попал в него хотя бы один раз, это точно. Спасибо за заботу Иван, но уходить я буду самостоятельно, ты помнишь наш разговор.

Р.S. Ваня, ты дурак что ли, такие послания оставлять?! Тебе повезло, что именно я его прочитал и наш знакомый до него не добрался».

В лодке где лежал карандаш нашлась и санитарная сумка, в которой были перевязочные материалы, баночка с йодом и небольшой запас продуктов, только то, что можно есть не прибегая к помощи огня — две банки тушёнки, небольшой кусок сала и сухари. Там же лежали и две снаряжённые обоймы к карабину и моток проволоки. Немного, но в моём положении это просто царский подарок. На своих запасах пищи я вполне смогу протянуть, не прибегая к попутной охоте и рыбалке, что значительно сократит мне время пути. Проволоку Макаров очевидно положил в память о тех временах, когда мы вместе с ним ставили силки, и это тоже отличное приобретение. Проволока вещь универсальная, в случае необходимости и на петли её можно пустить, и починить что-то вполне пригодиться.

Задерживаться я не стал. Съел бутерброд из сала и сухаря, положил санитарную сумку к своим вещям и снова полез в свою лодку. Макаров вполне мог вернуться и раньше, а также и наблюдателя оставить, а мне встречаться с ним больше не хочется. Его проблемы я почти решил, мне бы теперь со своими разобраться.

Дальше начинался неизведанный мне путь. По идее, эта река (которая уже стала больше напоминать большой ручей) должна упираться в болото, и идти до него осталось всего ничего.

До болота я добрался к вечеру. Мог бы и быстрее, но скоро ручей совсем почти обмелел, пришлось мне изображать из себя бурлака и тащить лодку идя по руслу ручья, так как берега снова стали не проходимы. Из болота вытекало множество ручьёв и только соединяясь вместе, они образовывали более-менее проходимый водный путь, так что к концу плавания я перешёл на более привычный мне способ передвижения, то есть пешком. Почти дойдя до цели моего путешествия, я стал на привал, нужно подготовиться к автономному плаванию, которое продлиться неизвестно сколько.

По сути мне нужно не много, основное у меня есть. Нужен крепкий шест, который послужит мне и в качестве средства передвижения на лодке и в качестве древка для остроги, нужны болотоступы, ну и «мордуху» надо новую сделать, запасы пищи у меня пока есть, но, если закончатся, то я предпочитаю иметь уже готовое средство ловли рыбы, а не мудрить на болоте кривые самоделки.

Следующий день я посвятил работе, поставив небольшой лагерь в глубине кустарника и