Егор Фомичев проживал в Сертолово. У него был уютный домик, построенный на участке в десять соток, милая жена и двое чудесных ребятишек. Мастер оказался моложе, чем предполагала Рита: ему вряд ли исполнилось тридцать. Сначала парень отнесся к визиту с подозрением, но, узнав, что именно она ищет, согласился поговорить.

– Видите ли, – сказал он после того, как они устроились на застекленной веранде, с которой открывался вид на рощицу, – сейчас бизнес процветает. Раньше я занимался отделкой помещений, но быстро понял: конкуренция слишком сильна. И тогда я задумался: что я могу предложить такого, чего не предлагают другие? Я просидел в Интернете несколько дней и понял, каким делом мне следует заняться.

– Оборудованием музыкальных помещений?

– Не только музыкальных. Вообще – нестандартных помещений. Вы представить себе не можете, сколько вокруг людей со странностями!

– Например?

– Ну, один новый русский пожелал соорудить у себя «апартаменты Юлия Цезаря» – так он это называл. С банями и всем прочим, представляете?

– Наверное, тьма работы?

– Не то слово! Я почти полгода потратил. Ходил к нему каждый день, как на работу, получая регулярную зарплату – вот и вся разница. Другой человек – кстати, известный артист – хотел, чтобы я воспроизвел у него дом Элвиса.

– Элвиса Пресли?

– Ну да. Пришлось залезть в Интернет и скачать фотографии интерьеров его поместья. Интересная, скажу вам, была работа. Между прочим, там я впервые попробовал оборудовать сцену и зал со всеми акустическими прибамбасами. Вышло отлично. А позже выяснилось, что многие хотят иметь такие залы. Сейчас популярно караоке, и люди, которые могут себе это позволить, желают развлекаться с размахом дома. А кто дал вам мой телефон, если не секрет?

– Комод, помните такого?

– Еще бы! – хохотнул Егор. – Знали бы вы, как я перетрухнул, когда у моего дома притормозили два желтых «Хаммера» и оттуда высыпало штук десять здоровенных бугаев! Я было подумал, что кто-то из клиентов не доволен моей работой и решил таким образом выразить мне свое «фи». К счастью, я ошибся, просто Комод оказался любителем спецэффектов. А мужик он ничего, приличный. И щедрый. Никогда не спорил, не торговался, а это – большая редкость. Ну, я для него и постарался.

– Да, – кивнула Рита с улыбкой, – Комод чрезвычайно доволен вашей работой.

– Так и должно быть, – согласился Егор. – Я все с душой делаю, даже самые странные заказы!

– Скажите-ка, Егор, – продолжала Рита, – есть ли какая-нибудь разница между оборудованием зала под караоке и, например, под эстраду или оперу?

– В принципе нет, – пожал плечами мастер. – Главное – звук, а это делается примерно одинаково для любого типа зала.

– И вы помните всех, кто заказывал вам такое?

– Абсолютно.

– Ведете записи?

– Да. Хотя многие из моих клиентов не хотели бы, чтобы кто-то узнал об их маленьких слабостях. Некоторые доходят до абсурда.

– То есть? – насторожилась Рита.

– Однажды мне завязали глаза и только потом отвезли на место.

– Да что вы говорите!

– Страшновато было, надо признать. Но все оказалось не так ужасно. До сих пор не пойму, к чему эта таинственность. Наверное, какая-то звезда не хотела, чтобы прессе стали известны подробности ее личной жизни.

– Какая-то звезда? Вы имеете в виду, что не общались непосредственно с заказчиком?

– Даже не представляю, кто бы это мог быть! Всем заправляла женщина – ни молодая, ни старая, но хорошо и дорого одетая. Она до мелочей знала, что требуется сделать, все – от цвета дверных панелей до высоты сцены.

– Тогда почему вы решили, что заказчик – другой человек?

– Да так, мелочи всякие… Например, когда речь шла о том, сделать так или эдак, она просила время на размышление. Еще, прежде чем ответить на вопрос о материалах, она сверялась с каким-то списком. Из этого я сделал вывод, что женщина – не хозяйка дома.

– А вы случайно не помните имя этой дамы?

– Нет, – покачал головой молодой человек. – Но у меня все записано.

Он скрылся в доме. Вернулся Егор с пухлым ежедневником в руках.

– Вот, сейчас скажу… Елена Павловна. Фамилии, к сожалению, не знаю.

– Описать сможете?

– Да как описать… Ну, очень полная женщина, хорошо одетая…

– У нее волосы здорово покрашены, – неожиданно вставила жена мастера, ставя на столик поднос с чашками. – Я такого раньше не видела!

– Волосы? – пробормотала Рита, что-то припоминая.

– Ну да: черные сверху, а снизу – ярко-рыжие. Так не видно, но если ветер подует, пряди раскрываются и… В общем, выглядит эффектно.

– Спасибо, это очень поможет! А когда вы занимались проектом? – спросила Рита Егора, делая пометку в блокноте.

– С двадцать восьмого сентября по двенадцатое декабря.

– О, долго! – заметила Рита.

– У меня одновременно несколько заказов. Никого не хочется обидеть, да и потерять неохота – деньги все же.

– Понимаю.

– Ну, вот я и составляю расписание таким образом, чтобы успевать в несколько мест сразу. Например, в понедельник, среду и пятницу работаю в одном особняке, а по вторникам, четвергам и субботам – в другом.

– А тот странный заказ был в этом году или в прошлом?

– Ни то, ни другое. Четыре года назад.

– Четыре! – удивленно воскликнула Рита. – Так давно?

– Я тогда только начинал. Сделал, наверное, пару-тройку домов, а потом обратилась та женщина. Она сюда только однажды приезжала, а на место меня возили другие люди.

– И каждый раз завязывали глаза?

– Угу.

– Очень интересно… А в этом году, скажем, в ноябре-декабре, вы, случайно, ничем таким не занимались?

– А как же – как раз Комоду и делал караоке.

– Очень интересно…

Время, которое Рита назвала Егору, относилось к приезду Алины в Россию. До этого она гастролировала по Европе и только в конце октября подписала контракт с Мариинским театром. Это означало, что неизвестный поклонник Алины начал готовиться к ее приезду задолго до того, как она оказалась в Питере. Заказ, названный Егором странным, имел место четыре года назад. Разумеется, это мог быть и не он, ведь делами занималась какая-то женщина… И Светлана, разматывая ниточку с открытками, говорила о женщине, которая встречалась с курьером, причем описание заказчицы мастера совпадало с тем, что дала девушка! Что же касается Егора – обстоятельства уж больно необычные. Зачем завязывать парню глаза, везя на место будущей работы? Затем, чтобы он потом не мог никому сообщить адрес. Само по себе это ничего не значит: как и сказал мастер, многие знаменитости предпочитают не распространяться о личных пристрастиях. С другой стороны, что такого, если известная личность желает иметь дома музыкальный зал? Это же не подвал, оборудованный садомазохистскими игрушками, и даже не «апартаменты Юлия Цезаря» с термами! Ну, узнала бы об этом пресса – что с того? Но – четыре года…