Видно было, однако, что он и сам сильно обеспокоен.

Наверху в доме хлопнула балконная дверь, морозный воздух вспорола бодрая трель судейского свистка. Я подняла голову и увидела на балконе на пятом этаже Трошкину, с головой завернутую в плед. Увидев, что ей удалось привлечь мое внимание, подружка выплюнула свисток и крикнула:

– Я готова!

– Мы готовы, – сказала я прибалдевшему юристу. – По свистку начинаем разговаривать. Первый раунд. Итак, что у вас ко мне?

– Просьба! – быстро ответил толстяк, молитвенно складывая ладошки.

Он нервно сглотнул, бухнулся на колени и заныл:

– Не губи-и-ите!

– Встаньте немедленно! – заволновалась я. – Не дай бог, Денис в окно посмотрит, точно решит, что вы мой кавалер, уж тогда вам наверняка не поздоровится!

Маломерный Солнышкин с трудом выкарабкался из сугроба и, косясь на дом, захныкал на полтона ниже:

– Пожалейте, Инна Борисовна! Не губите! Тамарочку уже не вернуть, а Юрий Павлович еще молодой человек, прекрасный гражданин, бизнесмен, благотворитель, опора общества! Не говорите им про деньги, пожалуйста, это была моя вина, я присоветовал, а Юрий Павлович не хотел, но они-то разве поверят, точно дело пришьют!

– Словом «они» вы называете следственную группу? – уточнила я.

– Вы уже все им рассказали, да? – Солнышкин опустил руки, ссутулился, плаксиво прижмурился и сделался похож на чукотского дошколенка, заплутавшего в тундре вдали от родного чума.

– Что-то рассказала, что-то нет, – уклончиво ответила я, ужасно жалея, что дала слово не драться. Небось, если надавать этому бестолковому болтуну бодрящих оплеух, он живее и доходчивее изложит суть дела! – Вы вообще про какие деньги говорите?

Солнышкин снова залопотал, и из его слезливой речи я узнала поразительную новость. Оказывается, господин юрист присоветовал Юрию Павловичу Куконину подкупить потерпевшую Томочку, чтобы она изменила свои показания! Вчера вечером Солнышкин вручил ей десять тысяч американских долларов в обмен на клятвенное обещание вывести из-под подозрения господина Куконина. Для этого Томочке достаточно было «вспомнить» настоящего насильника и описать его приметы – по возможности максимально далекие от примет Юрия Павловича. Девушку пришлось поуговаривать, но юрист в этом преуспел, и в конце концов она взяла деньги. Более того, тут же, в присутствии Солнышкина, позвонила следователю.

– Она сказала, что насильник был мужчиной кавказской национальности, смуглым, черноглазым, почти наголо бритым, с золотым зубом во рту, – усмехнулся юрист. – Ничего общего с Кукониным, вы понимаете!

– Мне говорили, что Юрий Павлович образцово законопослушный гражданин, и вот – нате вам! Подкуп свидетеля! Как Куконин пошел на такое?

– Почему сразу – подкуп свидетеля? – поморщился юрист. – Во-первых, мой клиент не совершал насилия в отношении Тамары Крыловой, поэтому его совесть чиста, он вовсе не откупался. Напротив, это надо рассматривать так, что Юрий Павлович совершил благородный поступок, оказав безвозмездную материальную помощь пострадавшей девушке. Это тронуло ее и помогло примириться с действительностью, в которой встречаются не только мерзавцы-насильники, но и благородные рыцари. В результате девушка вышла из шока и вспомнила трагические события рокового утра во всех подробностях, столь необходимых следствию.

– Ага! – ехидно сказала я. – Только следователь вполне может увидеть эту благостную картину другими глазами. Он может подумать, что юрист насильника Куконина от его лица предлагал жертве отступное, но не смог договориться по-хорошему и убил бедную девушку!

По отпрокинутому лицу Солнышкина я поняла, что попала в точку.

– Кстати, почему вы думаете, что следователь еще не знает об этих деньгах? – небрежно спросила я.

– У меня есть знакомые в милиции, я навел справочки и узнал, что десяти тысяч долларов оперативники в квартире убитой Тамары не нашли. Следствию об этих деньгах пока ничего не известно. – Он непроизвольно перекрестился.

– А почему вы решили, что о них известно мне?

– Не притворяйтесь! – Раздосадованный юрист неприязненно посмотрел на меня. – Уйдя из квартиры Тамары, я немного задержался на лестничной площадке и слышал, как она звонила вам по телефону.

– Уверены, что мне?

– А кому же? Я ясно слышал, как она сказала: «Кузнецова! Это Тамара. Да, есть. Десять тысяч долларов».

– А дальше? – с искренним интересом полюбопытствовала я.

– Дальше я не слышал, – с сожалением сказал Солнышкин. – Какой-то молодой грубиян из соседней квартиры угрожал спустить меня с лестницы, если я не уберусь от Томочкиной двери подобру-поздорову. Я, разумеется, не стал с ним конфликтовать.

– Это правильно, что не стали, – кивнула я. – Упомянутого вами молодого человека тоже убили – вскоре после Томочки.

– О господи! – ахнул Солнышкин.

– Правильно, молитесь! – одобрила я.

Юрист потрясенно молчал. Я сочла разговор законченным, оставила его одиноко торчать в снегу и пошла в подъезд. Признаться, мне и самой хотелось провести какое-то время в тишине и одиночестве, чтобы хорошенько обо всем подумать.

С тишиной и одиночеством не сложилось – у Зямы в комнате расположилась целая компания. Помимо моего гостеприимного братца, там были Трошкина, Денис Кулебякин с Барклаем, Зойка Липовецкая, прискакавшая узнать новости из первых уст, и Руперт, который наигрался в Великого Мерлина на компьютере и жаждал перейти от теории к практике.

– А в «Великом Мерлине» тоже есть слон! – сообщил он, едва я заглянула в комнату. – Он боевой! На башке такой полушлем с дырками для глаз, бивни стальные, в хоботе гранаты. Офигенно ломает стены!

– Неужели? – Я вежливо изобразила интерес и оглядела диспозицию.

Зойка строила глазки Денису, Денис ел глазами меня, Барклай тоже ел, но не меня, а большую морковку, которую поставил торчмя и зажал между передними лапами.

– Слона надо усыпить газом, и тогда, когда он проснется, будет слушаться только тебя! – Руперт фонтанировал эмоциями.

– Да, что-то мне это напоминает, – согласилась я, но развивать тему не стала.

– Инка, говорят, это ты нашла мертвую Томочку? – выпалила Зойка. – И что? И как?

– Я не хочу об этом разговаривать, – отрезала я. – Вы извините меня, если я вас покину?

Я ушла к себе, и через минуту ко мне присоединилась Трошкина.

– Ты что-то узнала! – уверенно сказала она, без приглашения усаживаясь на диван. И даже ноги поджала, показывая, что пришла надолго и выгонять ее нет никакого смысла. – У тебя каменная морда и невидящий взгляд. Точь-в-точь роденовский «Мыслитель»!

– Я мыслю – значит, я существую! – провозгласила я и потянулась к телефону.

Алка помалкивала, уважая и мои размышления, и мое существование, а я позвонила в платную справочную службу, но не по трехзначному номеру для клиентов, а по нормальному, семизначному – напрямик директору фирмы Виктору Королеву.