Я стояла напротив дома губернатора. Ожидала Клариссу чуть поодаль от центрального входа в школу, попытавшись укрыться от безжалостной стихии под ещё не облетевшей густой кроной одного из деревьев, что были высажены вдоль мощёных городских дорожек для прохожих. Правда, хоть я и пряталась под зонтом, из-за ветра, который делал дождевые струи косыми, промокла, кажется, что до самых костей. А сестра всё не выходила!

Впрочем, уже давно никто не выходил. Занятия в женской школе закончились час тому назад. Всё это время я внимательно следила за входной дверью и видела, как, одна за другой, ученицы спешили покинуть учебное заведение. Девочки разъезжались на прибывших за ними экипажах либо убегали домой, укрывшись под зонтами.

Я знала, что наша Кларисса и шагу не сделает под дождём, значит, она где-то в здании. Может, войти внутрь? Эх… Я выгляжу так жалко в этом старом пальто и мокрой обуви! Но очень замёрзла.

Как же мне не хотелось показываться в школе в таком виде, да и сестре это не понравится…

Нерешительно двинулась к школьному крыльцу.

Тут заметила, что к дому губернатора подъехало несколько больших экипажей, при чём, весьма необычных. Я, до сих пор, такие в нашем городе не видела, только в столице, в каретном сарае при дворце правящего дракона. Парадное крыльцо заполнилось встречающими с огромными зонтами. Кажется, даже сам губернатор вышел под дождь!

Прибывших гостей укрывали от ливня сразу несколькими зонтами, да так плотно, что я удивлюсь, если на них упала хоть одна капелька.

От нечего делать, понаблюдала за невероятной суетой в доме в доме губернатора. Я никогда близко не видела нашего городского главу. Но слышать о нём, конечно, слышала, как и каждый, кто проживает в нашем городе и волости. Губернатор слыл человеком властным, высокомерным и спесивым. И чтобы он над кем-то, самолично, зонт держал?! Видимо, его гости сверхважные особы…

Я уже почти поднялась по ступенькам, когда дверь в школу приоткрылась и в появившуюся щель нерешительно выглянула Кларисса.

— Я здесь, сестра! — пискнула я. — С зонтом!

Так замёрзла, что даже голос подвёл. Подбежала ближе к двери и быстро раскрыла второй зонт для Клариссы, прижимая свой плечом и головой.

— Ты хочешь сказать, что по такому дождю я должна идти домой пешком? — почему-то шёпотом возмутилась сестра.

— Нет, конечно, дорогая! — раздался голос позади неё, и я узнала юную госпожу Анну из попечительского совета школы. — Вон подъезжает наш экипаж. Мы тебя отвезём.

Эта девушка была старшей сестрой близкой подруги Клариссы. Она была дочерью одного из самых богатых людей города, владельца гостиного двора, и занималась благотворительностью вместе с матерью, участвуя в работе попечительского совета школы.

Кларисса выхватила у меня зонт и, выйдя на крыльцо, придержала для Анны и её младшей сестры, Марии, дверь. На моё тихое приветствие обе девушки лишь снисходительно кивнули головой. Они сошли вниз по ступенькам и сели в экипаж. Госпожа Анна выглянула в открытую дверку и приглашающе взмахнула рукой.

— О! Я Вам так благодарна, госпожа Анна! — через мгновение Кларисса уже шустро усаживалась внутри красивой кареты, которая, кстати, подъехала к самому крыльцу школы. Я заметила светлую тканевую обивку сидений, совсем как на мягкой софе в нашей гостиной.

— Александра? — в голосе Анны звучало раздражённое нетерпение, а ещё… плохо скрытое презрение.

— Спасибо. Я прогуляюсь. Люблю дождь.

Пусть я отчаянно замёрзла, но представив, как оставляю мокрый след на обивке сидений в салоне, как все три девушки отодвигаются от меня подальше вглубь кареты, их высокомерное отношение… Лучше побегу по лужам! Не так уж далеко до дома.

Через мгновение, разбрызгивая воду, которая рекой струилась по проезжей части дороги, экипаж умчался в сторону нашего дома. А я, опустив пониже зонт, быстро зашагала следом, уже даже не тратя силы на то, чтобы обходить лужи — всё равно ноги абсолютно мокрые.

Естественно, после подобной прогулки, наутро я слегла с простудой. Хотя накануне, когда вернулась домой, я, и ноги попарила, и сухой меленной горчицы в шерстяные носки насыпала и надела их на ночь, и горячего отвара из лекарственных трав с мёдом напилась.

Сделала всё, чтобы не заболеть, так как просто не могла себе позволить подобной роскоши. Кто за мной будет ухаживать? Кому я нужна? Разве мачеха позволит отлёживаться? Лазарета, как в институте для благородных девиц, здесь нет, если кто-то заболевает, нужно посылать за доктором и платить ему немалые деньги, а потом ещё и лекарства в аптеке покупать. Я узнала всё это, когда Михаил так сильно руку повредил, что ему швы накладывали.

У меня, конечно, есть некоторая сумма, которую я скопила, работая гувернанткой, но я держала её про запас. Мало ли, как снова судьба моя повернётся. Не хочу, чтобы мачеха или сестра узнали, что у меня есть деньги. С них станется отнять их или выманить.

Поражаюсь жадности мегеры и опасаюсь остаться без гроша! Сейчас я целыми днями работаю всего лишь за еду, пусть даже и за господским столом. За проживание мачеха с меня ничего брать не может, потому, что этот дом и мой тоже. Но хитрая женщина каждый месяц находит что-то, что выставляет мне в счёт и требует расписку: оплата части суммы за дрова и уголь на зиму, счёта за чистку засорившегося колодца во дворе, оплата трубочисту, ремонт крыши нашего сарая и так далее и тому подобное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кроме того, за исключением мебели, конечно, из которой многое было из приданного моей мамы, в мои счета частично добавлена стоимость всего, чем я пользуюсь в доме: постельное бельё, полотенца, посуда, кувшин для умывания… Да, разве всё перечислишь? Мне удалось заставить мачеху исключить из этого перечня метлу, швабру, лопату для чистки дорожек от снега, вёдра, веник и тележку для продуктов. Всерьёз пригрозила мегере, что могу этим всем не пользоваться.

А в прошлом месяце, когда мы спорили о сумме очередной расписки, и мачеха в пылу перепалки вновь пригрозила выгнать меня из дому, я в ответ прикрикнула, что сама уйду и обращусь в городской попечительский совет. Мегера сразу притихла и уступила.

Но это только с течением времени я осмелела, потому, как освоилась, и понемногу всё больше узнавала о жизни вне ограничивающих и защищающих стен, будь то институтский забор или ограда резиденции правящего дракона.