хозяев, но фактически они лежали в здании биржи, в каком-нибудь сейфе или ящике стола этого нашего служащего! Попробуй он вынести их через посты охраны, как немедленно бы попался и должен бы был ответить на щекотливый вопрос: как эти ценные бумаги, которые вроде как ничьи, оказались у него в кармане.

– И что бы ему грозило?

– Тут тоже интересно: опять-таки формально, покупка акций не является преступлением. Их даже конфисковать бы не смогли. А вот за превышение своих полномочий наш общий знакомый непременно бы сел в тюрьму очень надолго. Но он придумал выход! Он заказал служебную перевозку. Якобы в адрес одного весьма уважаемого банка. Все сопровождающие документы естественно подделал. Его цель была одна – сделать так, чтобы известный нам саквояж оказался в сейфе почтового вагона того самого поезда, который предполагалось ограбить. О знакомстве с удачливой бандой, наловчившейся проворачивать такие дела, он позаботился заранее.

– А ведь у него практически всё получилось… Поезд ограблен, сообщники убиты… Ему и нужен-то был всего только этот саквояж.

– Да. И теперь содержимое саквояжа осталось без хозяина. Тот человек был совершенно одинок: ни жены, ни детей, ни каких-то иных наследников… Получается, что единственный человек на земле, который имеет отношение к этим акциям – это вы, Кейн. Это не ваш выбор, так решено свыше. А значит, берите и постарайтесь распорядиться ими получше. – С этими словами Смит открыл свой чемоданчик и достал оттуда сложенный вчетверо листок бумаги. – Здесь я написал несколько адресов надёжных трастовых компаний. Можете обратиться в любую из них или выбрать свой вариант.

– Мне хочется как-то отблагодарить вас.

– Не сейчас. Возможно, когда-нибудь позже мы встретимся с вами при других обстоятельствах. И вот тогда я бы не отказался от стаканчика хорошего виски в вашей компании.

Хантер Кейн вышел на крыльцо дома шерифа, остановился на мгновение, зажмурившись от яркого полуденного солнца, потом уверенно направился через улицу в сторону всегда распахнутых дверей расположенного напротив салуна. У него оставалось последнее незавершённое дело в этом городе.

Салун встретил прохладой и приятным полумраком. Посетителей было немного, свободное место нашлось без труда. Кейн знал, что найдёт её здесь. Теперь он даже знал её имя. Мэри Энн. Когда-то владелец этого заведения приютил девочку, оставшуюся без родителей, и сейчас она помогала ему, работая официанткой.

Кейн собирался сразу подозвать её к себе, но что-то его остановило. С каким-то странным, незнакомым ощущением он смотрел как она ходит между столиками, разносит заказы и ловко управляется с кружками и стаканами. За прошедшие годы она выросла, превратившись из маленькой, грустной девочки, какой он видел её в последний раз, в красивую, уверенную в себе взрослую девушку, какой она стала теперь. Он присмотрелся к её одежде: недорогое, но опрятное платье, чистенький передничек и накрахмаленный чепчик на голове, венчающий тугой узел тёмных волос.

Она заметила нового посетителя, подошла к Кейну, остановилась.

– Ты помнишь меня, Мэри Энн?

– Конечно. Я вас сразу узнала, ещё когда вы только привели лошадей к дому шерифа. Я думала, вы зайдёте к нам в первый же день.

– Ты же знаешь, я не мог. Мне пришлось охранять ту груду мешков и ящиков, которую я привёз с собой.

– Теперь знаю. А тогда я подумала, что вы не приходите, потому что не смогли выполнить мою просьбу. Теперь это неважно. Правда?

– Может и неважно. Но просьбу я выполнил. Твои родители отомщены и могут быть спокойны там у себя на небесах. – При этих его словах она как-то сжалась, отвернулась в сторону, но со своего места он всё равно увидел, как в её глазах блеснули слёзы.

Он вдруг вспомнил, сунул руку в карман, достал и протянул ей небольшой комок из стали и свинца:

– Вот.

– Что это?

– Тот крестик, что ты подарила мне.

– А там, внутри? – Её глаза расширились от ужаса.

– Это пуля. Один раз крестик и вправду спас меня.

Она взяла металл в руку, с опаской оглядела его со всех сторон, затем сжала ладонь и протянула её назад Кейну.

– Пусть он останется у тебя. Как талисман.

Он протянул было руку, но вдруг почувствовал, что надо сделать что-то большее.

Тогда он встал со стула и подошёл к ней вплотную, взяв её ладонь в свою. Она не отстранилась. Это его немного ободрило, и он начал говорить, иногда останавливаясь, чтоб подобрать слова:

– Я закончил дело, и теперь у меня есть деньги. – Тут он остановился, поняв, что хочет сказать совсем о другом. Девушка смотрела ему прямо в глаза, от чего он совершенно смутился. Но, понимая, что если он не скажет ей всего сейчас, то, наверное, не скажет никогда, он заговорил снова. – Я не знаю, что говорят в таких случаях, но я прошу тебя поехать со мной. Я хочу, чтобы ты была рядом. И я готов пожертвовать всем, чтобы только сделать тебя счастливой.

В её глазах снова сверкнули слёзы, но их причина была уже совсем другой.

– Ты увезёшь меня отсюда?

– Да, прямо сейчас.

– Я соберусь очень быстро.

– У нас нет на это времени. Если мы хотим успеть на поезд, то должны торопиться.

– Можно, я хотя бы попрощаюсь с Гарри? – Она кивнула головой в сторону бармена, внимательно смотревшего на них от своей стойки.

В баре повисла абсолютная тишина. Все посетители внимательно прислушивались к их разговору.

– Старик так много сделал для меня, что я не могу уйти, даже не попрощавшись.

– Конечно. Скажи ему что-нибудь доброе и от меня.

… Горячее солнце до предела раскалило песок, и казалось будто даже кактусы съежились от жары и стали еще колючее, чем обычно. Косые лучи солнца, падая на рыжие скалы, торчащие тут и там словно черепки гигантского разбитого кувшина, оставляли на них резкие тени. Воздух дрожал и волновался. Всё живое попряталось в тень, стараясь хоть как-то укрыться от этого жара.

И только одинокий паровозик ходко тянул за собой состав, увозя в пассажирском вагоне двоих влюблённых в их особенную страну вечной верности и настоящего счастья.

Екатеринбург, Март, 2020

Интерпретатор

Рассказ

Дорога резко пошла вниз и перед глазами открылось море.

Точнее нет, не так!

Небо. Тёмно-синее небо, которое до того находилось только над головой, теперь распространилось и вперёд, и вниз под ноги. Цвет этой сини был