верхом Хантер Кейн. За ним мешки с деньгами и ящики с ценностями. Груз трёх последних животных был перевален через седло, накрыт грязными тряпками и уже начал заметно смердить.

Процессия прямым ходом направилась к дому шерифа. Поскольку в маленьких селеньях новости разносятся с невероятной скоростью, тот уже ждал на крыльце, держа наперевес заряженный винчестер. В глубине открытой двери угадывался силуэт помощника, также с оружием наготове.

Процессия подъехала вплотную.

– Кто вы? – Спросил шериф, для убедительности чуть поведя дулом ружья в сторону седока.

– Хантер. – Кейн не стал тратить время на долгие представления. – Я вам привёз груз с ограбленного поезда и решение проблемы вон тех ребят.

При последних словах он сделал красноречивый жест в сторону большого плаката на стене с двумя портретами и крупной надписью: «Разыскиваются».

– Потребуется охрана?

– Да. И ещё место в леднике для трёх трупов, ждущих опознания.

Шериф оказался распорядительным и неглупым малым. Прошло совсем немного времени, а все проблемы, связанные с приездом незваного гостя, оказались решены. Лошади были разгружены, рассёдланы и отведены в конюшню. Деньги и ценности заняли своё место под замком в бронированной комнате без окон. Трупы убитых бандитов были отнесены в специальный холодный подвал и обложены со всех сторон брусками льда. Даже сам Хантер, получив свою долю заботы, удобно устроился на кресле в прихожей шерифова дома, имеющей отличный обзор из окон. На стоящем рядышком крепком столе расположилось оружие, поднос с едой, принесённой из салуна напротив, и графин чистой воды – до конца дела Кейн никогда не употреблял спиртного. Шериф был здесь же в комнате. Помощник его сначала сбегал в город, чтобы привести с собой двоих вооружённых парней вполне решительного вида, потом пошёл на телеграф, чтоб передать сообщение от Хантера Кейна правительственному агенту Смиту.

К вечеру все пятеро мужчин собрались в доме, распределили меж собой график бодрствования и сна и приготовились ждать.

Несмотря на все опасения, последующие несколько дней не принесли проблем.

Только дважды за весь срок ожидания на улице появлялись весьма подозрительные личности, больше напоминавшие разведчиков. Делая вид, что они тут ни при чём, старались незаметно присмотреться, оценить возможности охраны. Затем заходили в расположенный через дорогу салун и осторожно подсматривали уже оттуда. Вероятно, увиденное не вселило в них уверенности в лёгкой добыче, поскольку никакие другие непрошенные гости за всё время так и не появились.

Звонкий удар вокзального колокола возвестил о прибытии поезда, а менее чем через полчаса со стороны станции показался целый отряд из двенадцати великолепно одетых рослых мужчин. Твидовые сюртуки по последней моде и тёмные широкополые шляпы настолько шли этим господам, что кобуры с револьверами и дробовики за плечами казались лишь изысканными деталями их одежды.

Впереди отряда шёл скромный худощавый человек с небольшим чемоданчиком и тростью в руках – правительственный агент Смит собственной персоной.

Потом началась рутина.

Все ценности и деньги дотошным агентом были осмотрены, посчитаны, наново упакованы и записаны в специальные тетради. Потом пришлось идти в подвал и, прикрывая носы платками, осматривать мёртвецов, сверяясь с привезёнными портретами и описаниями особых примет. Но, наконец, и эта процедура была закончена.

Весь принятый под опись груз, ещё недавно такой пыльный и неопрятный, сейчас был увязан в аккуратные тючки, надписан и опечатан. Он занимал весь центр просторной комнаты, из-за чего офис шерифа теперь напоминал скорее камеру хранения на каком-нибудь вокзале. Охрана оставалась на крыльце, и даже самого владельца помещения агент Смит попросил выйти наружу, плотно затворив за ним дверь. Кейна же пригласил остаться и занять место перед канцелярским столом, на котором в данный момент лежали стопкой довольно точно отрисованные на бумаге неизвестным художником портреты всех членов недавно уничтоженной банды, а также саквояж с биржевыми бумагами, которые почему-то отсутствовали в официальных описях.

– Теперь самое приятное, – с этими словами Смит, сев за стол напротив Хантера, достал откуда-то довольно пухлую пачку пятидесятидолларовых банкнот, затем, для верности пересчитав, пододвинул её к собеседнику, – вот ваше вознаграждение за отлично сделанную работу.

Потом он странным взглядом посмотрел на запертый саквояж и, как будто на что-то решившись, толкнул и его в сторону Кейна:

– Возьмите и это.

– Зачем это мне?

– Это биржевые акции на предъявителя. Это деньги, большие деньги. Их нет в списках пропавшего при ограблении имущества, поэтому я не могу их изъять у вас официально.

– И вы просто не хотите забрать их себе? – На лице Кейна, по-видимому, отразилось такое изумление, что Смит рассмеялся, но потом вновь стал говорить серьёзно.

– Не скрою, это был большой соблазн. Я видел, что вы ничего не смыслите в финансовых делах, и прекрасно понимаю, что если бы я забрал саквояж, не сказав вам ни слова, то вы бы меня ни в чём не заподозрили. Но, видите ли, я честный и богобоязненный человек, и мне неплохо платят за мой труд. Я понимаю, что, поступи я так, я никогда бы не простил себе воровства, я бы всю жизнь потом мучил себя за то, что не смог справиться с искушением. А теперь я рад, что господь дал мне это испытание, а я сумел его выдержать с честью.

– Откуда же эти бумаги взялись в поезде? Кто вообще этот человек? – С этими словами Кейн кивнул в сторону стопки портретов, на верхнем из которых был изображён тот незнакомец, что так подло исподтишка застрелил своих подельников: Пепе Лопеса и его подругу Роситу.

– Я наводил о нём справки. Он просто клерк. Мелкий биржевой служащий, всю жизнь просидевший на очень ответственном месте. Он контролировал выпуск новых акций и первое поступление их на торги. И он придумал, как извлечь из этого выгоду. Я не имею права рассказывать детали, но общая схема была такова: он придерживал на некоторое время небольшие пакеты новых акций, потом часть из них выставлял на продажу по более высокой цене, отражая в отчётах первоначальную низкую стоимость. Он не мог брать денег, зато у него постоянно оставались «лишние» акции. Постепенно их накопилось столько, что с запасом хватило бы на безбедную, хорошо обеспеченную жизнь.

– Что же ему помешало просто оставить службу и уехать в какое-нибудь уютное место, где никто никого не спрашивает об источнике доходов?

– А вот тут-то и начинается самое интересное. Акции эти с биржи ещё надо было как-то забрать! То есть, формально они числились проданными и находящимися на руках у своих анонимных